Алексей, 54-летний одессит без хронических болезней и вредных привычек, переболел коронавирусом. Состояние его определяли как «средней тяжести», но он ни разу в жизни еще не болел так тяжело. Справиться с болезнью ему помогли советы друзей, столкнувшихся с той же бедой ранее, и неистребимое одесское чувство юмора. Из опыта тяжелой болезни мужчина вынес не набор претензий к врачам и судьбе, а ряд полезных советов и наблюдений. «Одесская жизнь» не могла не расспросить его об этом подробно.
– Началось с симптомов ОРВИ, – вспоминает Алексей. – На следующий день – 37,2 температура. В связи с тем, что я так и не подписал пока декларацию ни с одним семейным врачом, а занимаюсь самолечением, как многие из нас, то в принципе какие-то амиксины-амизоны начал принимать себе спокойно. А на пятый день мне стало хуже, температура 38,5, меня совсем разбило, пропало обоняние. Показалось, что все вокруг одинаково пахнет. Я начал ходить по квартире и все нюхать, все было без запаха, но вот когда я взял духи жены, я почувствовал этот запах! И я решил, что не все потеряно, не все так плохо… Но зря.
У большинства, как Алексей узнал позже, начало болезни так и выглядит. И лечащий доктор начинает бороться с ОРВИ, прописывает лекарства, пока пациенту вдруг не становится резко хуже. А вот слухи о том, что врачам доплачивают за дописанный «липовый» «ковид» в диагнозе, вызывают у нашего рассказчика возмущение:
– Это полная чепуха, потому что все врачи борются сперва с ОРВИ, а коронавирус диагностируют только после ряда исследований.
Алексей вспоминает, что не чувствовал одышки, но слабость была просто пугающая. Он решил сделать компьютерную томографию (КТ) (уже тогда на нее скопились недельные очереди, и пробиться было нелегко) – и получил заключение: «Двусторонняя полисегментарная пневмония».
– Как мы шутя потом называли это в больнице – «матовое стекло», – смеется Алексей.
С КТ на руках вернулись домой, и оттуда семья Алексея вызвала скорую. В госпитализации не отказывали, но спустя пять минут после разговора с оператором скорой перезвонил фельдшер и уточнил, точно ли пациент хочет госпитализации, потому как многие решают остаться дома.
Алексей решил ехать в больницу – и попал в парк Шевченко, в опорную 5-ю ГКБ.
– Попал я в тяжелый период для этой больницы, когда увольнялись доктора и медсестры, приходили новые. Там я увидел всю тяжесть ситуации. Лето, 20-е числа августа, а врачи в комбинезонах, в очках, в щитках, эта влага, текущая по щиткам, спины мокрые… Перчаток по правилам должно быть три штуки на руке, а они говорят – мы не можем по три, потому что уже в двух не нащупаем вену. Адские условия труда!
Там же объяснилась и бесконечная очередь машин «скорой» у больницы.
– Они ведь едут как привозить больных, так и забирать в другие больницы. А в очереди на «привозить» я отсидел около часа, потому что на все про все одна медсестра. Ей надо взять анализ крови из вены, взять тест ПЦР и сделать кардиограмму каждому. Потому и очередь. Но динамика подвоза больных – активная.
– Там на одном из осмотров был доктор, который мне запомнился. Он посмотрел на мою КТ и описание и сказал: будет у вас хэппи-энд, но перед этим – долгий и тяжелый путь. Его слова я вспомнил потом, а поначалу не придал им значения. Мне уже было довольно плохо тогда, но рядом лежали люди преклонного возраста – и им было однозначно тяжелее, – вспоминает Алексей. – Потом пришли мои анализы – тест оказался отрицательным. Я сутки прождал, пока меня переведут, и попал в 8-ю больницу на Фонтане, в пульмонологическое отделение.
Причем поступил туда с сатурацией сильно ниже нормы.
– Меня сразу положили на кислород, доктор оказался там очень заботливый, мог в 11 вечера позвонить и спросить медсестер, как я себя чувствую. Но только становилось мне все хуже. Особенно угнетала постоянная температура 38,5. Сбить удавалась максимум на пару часов, а потом она снова взлетала вверх.
На третий день лечащий врач заподозрил не «просто пневмонийку». Заказали повторный ПЦР, он оказался положительным, и больного перевели в инфекционную больницу.
– Когда я попал в «инфекционку», моральный дух мой был сломлен, я уже писал родственникам, что не представляю, чем дело кончится, – вспоминает Алексей.
Там его записали как «пациента средней тяжести» и сразу положили на кислородный концентратор.
С кислородом действительно стало легче. Без него, по воспоминаниям Алексея, не то что задыхаешься, а просто сил дышать нет.
– Когда рассказывают, что все есть, всего хватает… Мы компрессор делили с соседом по палате. И решали, кому плохо, кому в данный момент дышать. У каждого своя трубочка, одноразовый комплект свой. Подышал – все, потом какое-то время протягиваешь без кислорода. А потом привезли деда 93 лет и сказали: ребята, извините, ему нужнее. Я уже понимал, что не умру, но будет тяжело. Так что концентраторов – реально не хватает.
Все лечение и лекарства – включая антибиотики и противовирусные – были бесплатными. Правда, возникали проблемы с довольно дешевым ледокаином, например, с которым разводят другие препараты, чтобы избежать болезненных ощущений. Тогда подключались родные и докупали.
– Сестра каждое утро приносила отхаркивающее, против кашля, витамин С, а тут вдруг принесла однажды «Амиксин». Я спрашиваю, а почему до этого не было? Она отвечает: завезли. Спрашиваю: а надолго завели? Она отвечает: ну, 60 таблеток есть. Вот сейчас по одной таблетке – и завтра утром по одной…
Тут наш рассказчик, посмеиваясь, припоминает, что по инструкции к «Амиксину» выпить его нужно не меньше трех таблеток, но «если партия скажет надо!» – раздадут, куда деваться.
Может оказаться и так, что у вас аллергия или индивидуальная непереносимость того, что прописали в больнице. Тогда приходится что-то докупать, и это бывает препарат не из дешевых, но вот поможет он или нет, показывает только время.
– Не перечислю уже все, что в меня влили за месяц. Но на слуху постоянно одно лекарство в каждой больнице – цефтриаксон, – вспоминает Алексей. – А за время лечения я потратил долларов 100 на лекарства. Но вот КТ – дело дорогое: первый раз сделал за 700 гривен, второй за 1000. Рентген во много раз дешевле, но толку от него мало. И КТ придется сделать минимум три раза: для диагноза, промежуточное и в динамике.
Общее впечатление после этой тяжелой болезни у Алексея такое: все зависит от организма. Как твой организм справится, как твое эмоциональное состояние будет тебе помогать в эти минуты.
Удивляло количество стариков, их было процентов 80. И Алексей невольно обратил внимание на то, как эти старики борются за жизнь.
– На одного 93-летнего смотрело все отделение! Возьмет кислород – лежит, дышит, борется, все время на животе. Убрал кислород – вышел в коридор, упорно ходит взад-вперед, какие-то дыхательные и гимнастические упражнения делает. И все лежат, кто в «Фейсбуке», кто спит, а этот все двигался!
Со смехом вспоминает Алексей, как однажды вечером ворвался в отделение огромный мощный культурист со снимком КТ в руках и завопил медсестрам:
– Девочки, давайте, лечите! Делайте со мной что-нибудь! Начинайте лечение бегом!..
Но видел он и другое: как крепкие мужики падали духом, угасали на глазах, лежа в постели, не вставая и ни с кем не говоря.
Забавным соседом по палате оказался и мужчина, которого Алексей с первого взгляда определил как побитого жизнью, прошедшего «Крым и Рым». Выяснилось, что сосед и правда покуролесил в молодости. Медсестра, пытавшаяся поставить ему капельницу, не могла даже отыскать «рабочих» вен. Но бойкий пациент пробормотал «деточка, я сам себе сделаю» – и нашел-таки место на ноге.
– Ох, тяжело ему было! – сочувствует Алексей. – Выдержал 4 или 5 капельниц, они ведь жгучие-пекучие такие. Потом объявил: я поднимусь, я выздоровею! И сел читать Библию целыми днями. Ни к кому не лез с этим, не проповедовал, но когда его раньше всех выписали, сказал как бы в шутку, что он молился, и его братья молились, вот и сработало. А еще перед выходом пошутил, что вот сейчас он в церковь сходит – и мы в палате нашей такой удар молитвенный почувствуем, что нас сразу всех выпишут. В общем, мы все время старались с юмором, с весельем к этому всему относиться. Мы же как слепые с этой болезнью. И мы, и доктора. Утопаешь, а врачи тебе бросают круги. Уцепишься – выплывешь. И мало того, что за круг держаться, так надо еще грести, руками и ногами себе помогать выжить!
Официально трудоустроенных выписывают после такого лечения с открытым больничным, и они еще находятся под наблюдением врача, либо их переводят в другие больницы.
Алексея выписали как не опасного с точки зрения заражения коронавирусом. Но на контрольной КТ – все та же двусторонняя пневмония. Он продолжает лечение дома. Ранее сдал анализы и получил ответы:
– Лаборант даже поставил восклицательные знаки на некоторые параметры! Тромбоциты низкие, кровь – как варенье.
Впереди – осмотр у целого ряда врачей, чтобы исключить серьезные последствия. И долгое лечение.
– Легкие как легкие, но эта зараза дает осложнения по всем слабым местам, какие найдет. Я никогда хронически не болел, но после ковида теперь пару вещей придется перепроверять и держать под контролем: щитовидку и прочее…
Средний срок восстановления в таких случаях – месяц-полтора.
Коронавирус давно уже перестал быть заморской заразой, подхваченной от иностранца или в путешествии. Люди в больничных палатах, задавая друг другу вопрос «а где мог подхватить?», отвечают одинаково: понятия не имею!
– Мое личное подозрение – море, – делится Алексей. – Каждые выходные я там, а в этом году лежали на пляже реально на головах друг у друга. А так-то надо мной даже знакомые смеялись: я все время в маске, передвигаюсь на личном транспорте, следил за болезнью, не был ни одного дня ковид-скептиком…
– У меня все прошло не так плохо, как могло бы. Во-первых, врачи, персонал у нас во всех больницах – просто отличные, спасибо им! Да и знакомые люди, которые переболели раньше, давали мне указания и советы, как лучше поступать, – поэтому я многих ошибок избежал, – уточняет Алексей.
Действительно ли стоило ложиться в больницу в такой ситуации?
– Да, – отвечает Алексей без сомнений. – Потому что без кислорода все могло закончиться очень печально!
Кстати, семья Алексея тоже сделала тесты ПЦР на коронавирус, и они оказались отрицательными. Как и в семьях большинства товарищей по несчастью в больничных палатах.
– Вот такая загадочная хворь! Сама себе выбирает больного… – разводит руками «избранник коронавируса».
Результат же своего первого (ошибочно отрицательного) теста он связывает с тем, что забор материала проводили не так тщательно, как при следующем контрольном тесте.
Первым делом при «подозрении на серьезное» Алексей советует делать все-таки КТ.
– Кто-то начинает с ПЦР, но лаборатория сейчас так загружена, что 3-4 дня будешь ждать ответа. А с температурой и изменениями на КТ ты эти дни уже можешь находиться в больнице, под наблюдением специалиста.
Напоследок Алексей демонстрирует свой неизменный позитивный настрой:
– Раньше я очень тревожился, что подхвачу эту заразу, а теперь все позади. Неизвестно, насколько долго сохранятся антитела, иммунитет. Но я спрашивал у доктора, который переболел в мае, так вот в сентябре антитела у него еще есть. И я рад, что теперь уже можно не бояться!
Фото из архива собеседника
На спуске Виталия Блажко стартует строительство новой дренажной системы. В связи с этим с 23… Read More
Мы живем во время исторических событий. 10 лет Революции Достоинства, 20 лет Оранжевой революции, годовщины… Read More
К руководству предприятия обратились сотрудники областной станции переливания крови с просьбой сдать кровь для нужд… Read More
В Одесской области два сотрудника районных территориальных центров комплектования и социальной поддержки продавали военнообязанным отсрочки. Read More
В Пивденном простились сразу с двумя погибшими воинами - солдатом Марковским Игорем Григорьевичем и боевым… Read More
С пятницы, 22 ноября, в Одессе возобновлена работа автобусов № 105 и №105-А по постоянному… Read More
