Виктор Ноздрюхин: «Я не знаю, каково снимать кино не в кризис»

Съемки фильма — как кинематографический рейс: 90 дней один и тот же плавсостав: съемочная группа — команда во главе с режиссером —
капитаном, дрейф в открытом океане творчества, работа на износ, порой
круглосуточно. Известному одесскому режиссеру Виктору Ноздрюхину, личности
талантливой и неординарной, занимающему должность председателя правления ЗАО «Одесская киностудия», не привыкать работать в экстремальных условиях.

Начало проекта всегда совпадает с кризисом

— Каково снимать кино в кризис?

— Я не знаю, каково снимать кино не в кризис. После того как я начал делать свой первый большой проект, произошел развал СССР. Второй,
посвященный 100-летию Хичкока, ознаменовался тем, что в России произошел
дефолт, прокатившийся по странам СНГ и отозвавшийся в Испании, откуда были наши
инвесторы. Нынешний телевизионный фильм, снимавшийся по заказу РТР, «Женить
Казанову», пришелся на мировой кризис. Боюсь, что он будет самым
разрушительным. А работа в такой ситуации чрезвычайно усложняется: бюджет
урезан, сроки укорачиваются, каждый лишний день съемок звезд выливается в немыслимые суммы…

— Что ждет планету, когда вы приступите к следующему
проекту?

— Наверное, конец света, но об этом лучше не шутить. Надо просто больше снимать, так много кризисов быть не может. А на подходе — фильм
«Немного солнца в холодной воде» по роману известной французской писательницы
Франсуазы Саган, ставшей символом свободы, женственности, талантливого
творчества. И мы получили разрешение ее наследников на экранизацию.

— Символично, что не Голливуду, не европейскому
кинематографу, а Одесской киностудии достанется это право, ведь здесь в свое
время была творческая мастерская, в которой считали за честь работать
Тарковский, Высоцкий и другие.

— А мы первые обратились. Но тут разразился мировой кризис!
Тем не менее, нас ждут и другие проекты, в которых обязательно будет
участвовать российский актер Антон Макарский. Он — профессионал, хотя многого
не знает, многого не хочет знать, но у него удивительная органика, и ему Бог
дал талант. У Антона есть замечательная черта: он идет за режиссером. «Давайте,
доставайте, издевайтесь! Я буду пытаться, буду настраиваться!».

Из всех «звезд», которые снимались в «Женить Казанову»
(Лариса Удовиченко, Александр Панкратов-Черный, Наталья Егорова и др.), он был
наименее сумасброден. Ведь не было такого актера за съемочный период, у которого не возникла бы какая-либо сумасшедшая идея, или он встал не с той ноги
— прорывало всех!

— А актеры, со своей стороны, отзывались о вас в двух
вариантах. Первый: «Ноздрюхин — гений!». Второй: «Ноздрюхин нас дрючит!».

— Они сами дрючили меня так, что было несладко! А насчет
гениальности — ну не знаю, насколько сие относится ко мне. Гений — это талант,
помноженный на труд. Талант — данный Богом аванс. Нет ни одного человека, в котором бы не было какого-то таланта, но ведь его не всегда можно распознать.
Возьмите наших политиков. Судя по тому, что происходит в стране — у них явно
талант к чему-то другому! А те, кто работает в сфере кинопроизводства — люди не нормальные, они — «укушены кинематографом», «наркоманы», не могут жить
гражданской жизнью. Это ведь некое приключение, экстрим, нервы, режиссер
кричит, аппаратура ломается, работа сутками без сна. А для художника самый
большой наркотик — «получилось»! Ради этого мы и живем. У Франко Ферре как-то спросили: «Вы так тяжело, надрывно работаете, разве не можете пойти на небольшой компромисс?» Он ответил: «Мне легче себя израсходовать! Самое
страшное, когда на премьере фильма каждая секунда стыда в зале с потушенным
светом является пыткой. Поэтому я жертвую ради кино самыми близкими людьми».

«Лучших кадров в своей жизни я еще не снял»

— Когда происходит «получилось!»?

— Очень редко. У меня 10-балльная система отношения к миру.
Но ведь полного совершенства в мире не существует. Самые большие мои достижения
тянули на восемь баллов. А 10-балльная оценка — пик, после этого нужно уже
умирать! Таких кадров в своей жизни я еще не снял.

— А если полный аут, что делаете: перекур, кричите, мозговой
штурм?..

— Устраняю препятствия. И актеров тоже снимаю с ролей, как Сергея Юрского с «Блюстителей порядка». Об этом даже легенды ходили. Находясь
под аурой его имени — такая глыба! — я был в шоке при встрече с ним. Он сказал:
« Вы мне не мешайте, я все отрежиссирую и вам отдам, а вы посидите там, за монитором! Я буду тут гримаски корчить, с постели вскакивать…».

Я говорю: «Вы не можете с постели вскакивать, вы смертельно
больной — по роли! Давайте я займусь режиссерством, а вы — актерством». А Юрский в ответ: «А, чепуха! Мой юный друг, вы еще много не знаете! Вечереет,
давайте поедем ужинать!»

Я был сильно удивлен таким поведением известного мастера. И мы расстались. Все это было довольно драматично. Для бюджета фильма —
равносильно самоубийству: четыре дня простоя, спознать. Возьмите наших
политиков. Судя по тому, что происходит в стране — у них явно талант кского,
надо искать нового. Катастрофа! В итоге роль прекрасно сыграл «граф Калиостро»
— Нодар Мгалобишвили.

— Вы знаете, как снимать кино. Расскажите, как не снимать
кино.

— Ничего рассказывать не надо — включите телевизор, любой
канал… Ситуация грустная. 98 процентов того, что мы видим на экранах — это то,
как снимать не нужно. На мой взгляд, режиссура умирает, и кинематограф прожил
свой золотой век — это прошлый век, двадцатый. Теперь кино превращается в компьютерные технологии. И символом ухода золотого века стала смерть в 2007 году двух последних талантливейших режиссеров той эпохи Ингмара Бергмана и Микеланджело Антониони, столпов кинематографического общества, новаторов, с которыми связано таинственно-чарующее гениальное кино.

Наталья ИВАНОВА.

Автор: