27 месяцев российского плена: через какие ужасы прошел защитник Мариуполя

«Вторая война моего отца»

Впервые папа Алены попал на войну в 2014 году. На Донбассе он прослужил более года, после чего вернулся к гражданской жизни.

— Мы типичная украинская семья, которая живет в Николаеве. Полномасштабную войну встретили дома. Утром 24 февраля проснулись от взрывов, это было рядом с аэродромом Кульбакино. Папа сразу поехал заправить наши автомобили и закупать вещи первой необходимости.

Сергей собрал рюкзак и на следующий день отправился в ТЦК. И 26 февраля ночью вместе со своим подразделением мужчина прибыл в Мариуполь.

— Уже тогда связь была слабой. Папа писал сообщения раз в день или в два дня. Когда начали появляться новости об окружении города, он вышел на связь только в конце марта, написав: «Мы нашли старлинк, у нас все хорошо. Я жив».

Сообщения всегда были короткими: «+», «окей» или «понял». Зато папа просил дочь рассказывать ему все, что происходит дома.

— Потом папа написал, что у них «горячо» и иногда обстрелы «градами». Связь снова исчезла. 3 апреля меня охватила тревога. Я снова писала. Сообщение прочитали, но никто не отвечал. Тогда папа попал в российский плен.

О пленных защитниках Мариуполя Алена узнала из российских телеграмм-каналов. Она просматривала каждое опубликованное оккупантами видео и фото. К счастью, Алена нашла отца — он был жив. А потом наступила информационная тишина. И что с пленными, никто не знал.

«Плен хуже ада»

Сначала Сергей попал в колонию в Еленовке, потом в Таганрог, оттуда во Владимирскую область, а дальше в Старый Оскол, Пакино и Алексеевку. С первого дня это было физическое и моральное уничтожение человека. На украинцев спускали собак и били шокерами. В мае 2024 года в колонии в Алексеевке на «приеме» Сергея сильно избили. Защитнику сломали ребра, у него гематома на почке и травматизация позвоночника. На руках много шрамов. Мужчина не хочет рассказывать о них. Также у Сергея гепатит.

— Когда наших военных захватили в Мариуполе, их пять часов везли в железных клетках без света, стоя. Из-за нехватки кислорода мужчины теряли сознание и падали друг на друга. Их заставляли по «понятиям» заходить и выходить из камеры: не имели права поднимать голову и расправлять спину. Из-за этого отец потерял восемь сантиметров роста. В феврале этого года, из-за распространения подкожного клеща в колонии, у них отобрали все вещи. Россияне не оставили ни одежды, ни белья. А чтобы убить паразита, обжигали кожу военным кислотой.

Одели мужчин только 31 мая, когда готовили на обмен. Счастьем было иметь наматрасники на кровати — военные могли ими хотя бы укрыться.

— Купались они раз в неделю, без каких-либо средств гигиены, и возвращались в сырую камеру мокрыми. У многих развился туберкулез. Ребят кормили кашей или супом, которые были похожи на остатки после мытья посуды. Лишь иногда в блюде попадался кусок картофеля. Также еду приносили очень горячую и давали только минуту на обед.

Однажды к ним приехал Красный Крест и Татьяна Москалькова (омбудсмен по правам человека в России): привезли печенье, леденцы и сигареты. Сергею даже перепало два печенья. Когда Алена узнала, где находится отец, то постоянно писала ему письма, но он не получил ни одного. Начальник режима держал людей в полной изоляции. Даже нельзя было разговаривать. За все время в плену Сергей видел только одного парня из своего батальона.

Чтобы не сойти с ума, сидя с семью мужчинами в одной камере, Сергей строил планы на будущее: «Вот я выйду из колонии и поеду в желанную Испанию. Хочу заниматься парусным спортом, совершить плавание». Ждал момента, когда увидит дочь, внучку и жену.

«Поздравляем, защитник дома»

Сергей философски относился к плену, говорил себе: «Мне нужно пройти девять кругов ада, и тогда я вернусь домой». На восьмом круге — защитных вернулся.

— 25 июня 2024 года отца освободили из российского плена. Он позвонил дедушке, сказал, что дома — в Украине. Я не верила до последнего, думала, что это мошенники издеваются. И тут мне приходит уведомление в «Дію» — «Поздравляем, защитник Лебедев Сергей Васильевич скоро приедет домой».

Впоследствии на украинских телеканалах начали выкладывать новости о том, что прошел обмен пленными. В кадр попал и Сергей: он расплакался, услышав украинскую речь.

— Папа связался со мной на следующий день. И так легко, будто никуда не исчезал: «Я дома. Как у тебя дела? Как вы здесь без меня?». После обмена их накормили и отвезли в реабилитационный центр, где обеспечили необходимым, обследовали и направили к узким специалистам.

Сергей еще не адаптировался к обычной жизни — лечится от травм. И все еще планирует поехать в Испанию.

— Отец еще не понимает, что происходит в гражданской жизни. Он уезжал из мирного города, а вернулся в город, изуродованный войной. Поэтому читает новости, пытается догнать то, что пропустил за два года изоляции. Не показывает нам, что пережил, и шутит, что теперь у него есть «поблажки» и картошку не придется копать.

Алена говорит, что за более чем два года в российском плену из 501-го батальона обменяли только 24 человека. Некоторые из украинцев вернулись домой в черных пакетах, без внутренних органов. На их телах был сплошной разрез — от подбородка до паховой зоны. Другие военные возвращались с весом около 35 килограммов и изуродованными телами от пыток. Кроме этого, из 501-го батальона осуждены 22 бойца — из них два на пожизненное. Так оккупанты пытаются скрыть свои преступления. И это лишь маленькая часть наших защитников, которые сейчас находятся в российском аду.