История чая для «чайников»

Как украшают нашу жизнь заблуждения! Вот в одесском Горсаду, прямо на улице Дерибасовской, одесситы поставили памятник в виде бронзового стула. И многие приезжие считают, что это один из двенадцати стульев знаменитого романа Ильфа и Петрова. Прямо-таки! Станет одессит ставить памятник какому-то вымышленному стулу, когда памятника достоин вполне реальный стул, на котором прабабушка того одессита приобщалась к исторической церемонии, которой уже более 6000 лет. Одним словом прабабушка на таком стуле пила в Одессе чай, божественный напиток, подаренный миру китайцами.

Одесса души не чает в чае

Между прочим, чай в Одессе никогда не продавали ни в пачках, ни в коробках, ни в пакетиках — только на развес, чтобы можно было понюхать, то есть выбрать. А из трёхсот предлагаемых в одесских магазинах сортов выбрать было не так уж и просто. Взять хотя бы известную одесскую фирму Г. Крапивина, торговавшую только кантонскими чаями, то есть. из китайского Кантона. В ассортименте значились семь сортов чёрных чаёв, пять цветочных, четыре ляпсина, три жёлтых, а зелёные даже никто и не считал — тут были и ароматический, и ханский, и жемчужный, и фучанский, и шанхайский и ещё десяток бог весть каких.

Так ведь это Китай подарил миру идею чаепития. В одном из древнейших китайских эпосов его герой некий Шэнь Нуну, преуспевший в торговле и медицине, по легенде имел прозрачный живот. Это давало ему возможность, исследуя различные растения, наблюдать их поведение в организме. Однажды в течение дня он перепробовал 100 различных трав, но в тот день медицинское чутьё его подвело: 70 растений из 100 оказались ядовитыми. Слава богу, Шэнь Нуну был натренирован — его жена готовила на обед и не такую отраву. Так что он только упал под деревом и закрыл глаза, потому что видеть, что творится в его прозрачном животе был не состоянии. И тут с листа дерева скатилась роса да прямо в рот героя. Она-то и вернула его к жизни. Вы уже догадались, что это было чайное дерево, и с тех пор никакие обеды жены герою были не страшны.

Так началась эра китайского чая, которая не прекратилась и по сей день: чай стали пить в Китае, а что китайцы не допивали, везли нам, что по факту и по его недопитому виду мы сегодня и имеем.

Если хочется летать, надо чаем торговать

Не надо забывать, что огромную помощь человечеству в утолении жажды оказал шотландец Томас Липтон. Он закупал чай в Китае и доставлял в Европу и Америку. Легко сказать «закупал». Китайцы чай не продавали — только меняли, причём, исключительно на серебро. Америка и Европа просто не успевали добывать этот, по сути, полудрагоценный металл. И тогда Липтон как-то пришёл к китайскому императору, причём, в руках, в отличие от прошлых визитов, у него ничего не было, зато в устах были такие исторические слова:

— О, владыка Поднебесной, серебро, если и радует, то всего лишь глаз. Не пора ли подумать о душе? Курни-ка этот улётный порошок, и если твоя душа не вознесётся к небесам, можешь приказать своим самураям сделать мне божественное бо-бо и отправить на небеса. Хотя вряд ли это им удастся. Извини, я и так уже в поднебесье, ибо уже курнул.

При этом он достал и развернул бумажный пакетик с неким белым порошком. Императору, конечно же, захотелось наказать заносчивого иностранца, но для этого надо было курнуть. И он курнул, и тут же убедился, что он таки да владыка Поднебесной, ибо стал парить под небесами — и это всего лишь после второй затяжки. К чему интриговать! Белый порошок оказался опиумом, а император большим любителем полетать. В общем, с тех пор Липтон стал покупать у китайцев чай по формуле Карла Маркса, только не «Т–Д–Т (Товар–Деньги–Товар)», а «Т–О–Т», потому что кому нужны деньги, когда «О», то есть опиум, улётней всяких денег. И поверьте, это не наша выдумка — факт подлинный.

С тех пор большой поклонницей чая стала королева Виктория, объявившая, что Липтон способствует формированию «английского стиля жизни», за что и удостоила его титула сэра, посвятив в рыцари.

Но это всё касается эры развитого чаепития. А первый чайный магазин в Англии открыл Томас Гарвей в лондонском Сити в 1658 году Гарвей чувствовал, что без рекламной кампании пока ещё незнакомый англичанам товар не раскрутить. Так появился, как сегодня сказали бы, буклет, написанный Гарвеем, из которого явствовало, что «чай сделает тело подвижным, избавит от головной боли, снимет тяжесть в желудке, прояснит зрение, укрепит память, поможет при водянке, но, главное, по мужской части». Этот последний пункт очень взволновал женскую часть английского общества, которая не была избалована мужской частью, причём, как раз той, которую в переводе на дюймы назвать «частью» нельзя было даже в насмешку. Начались серьёзные, основательные эксперименты по этой части.

Между прочим, об оздоровительных свойствах чая действительно ходили легенды, например, во Франции. Кардинал Мазарини использовал чай как средство борьбы со своей подагрой. Это он представил чай королевскому двору, хотя долго колебался, что лучше: представить чай или свою подагру. Подагра была выигрышней — ею обычно страдают гении. Но Мазарини был неглуп и понимал, что никто не поверит, что он гений, поэтому всё же остановился на чае.
С тех пор во Франции верили, что чай излечивает вообще все болезни. Например, некий монсеньёр Ландграф, который буквально не поднимался с постели, начав выпивать 40 чашек чая, просто ожил и даже начал бегать, причём, буквально каждые 15 минут. А что бы вы делали, выпив 40 чашек чая?!

Не забыть бы посолить бы

Как видим, чай вполне можно назвать легендарным напитком, потому что его было приятно не только попить, но и послушать легенды о нём, а порой и анекдоты. Например, когда в первой половине ХІХ века одесскому городскому голове Лучичу капитан прибывшего судна, посетив его дом, подарил изящный мешочек с китайским чаем, ещё мало известным в Одессе, Лучич, что-то слышавший о чае, приказал слуге сварить те листья и подать после обеда. Слуга, менее наслышанный о чае, поступил следующим образом: в кипящую воду высыпал содержимое мешочка, а когда вода стала густо коричневой и к тому же на вкус горькой, слил жидкость, а листья изящно разложил на блюде и подал к столу. В тот день гости одесского головы, тоже незнакомые с чаем, с «удовольствием» съели содержимое блюда. Лишь хозяин остался не очень доволен и пожурил слугу:

— Что же ты, братец, меня опозорил. Подаёшь блюдо на стол, а посолить его забыл.

Больше таких казусов не было. Несомненную выгоду торговать экзотическим колониальным товаром поняли известные коммерсанты, обосновавшиеся в Одессе или имеющие с нею деловые чаевые отношения: Перлов, Попов, Высоцкий, Крапивин и другие. В доме Вагнера (Дерибасовская угол Екатерининской) можно было не только выбрать, но и, как говорится, «пощупать» товар, оценить аромат и вид. Затем продавец засыпал товар в изящные китайской работы фарфоровые чайницы с замочком. А «жёлтый лянсин» насыпали в специальные коробки, обтянутые шёлком с пагодами и драконами. И, главное, лично нести покупку домой не было нужды, делал это служащий чайного магазина. Причём, дом покупателя мог быть и в Одессе, и в любом порту, куда заходили пароходы РОПиТа. Сверх того можно было заказать доставку товара во все места Новороссийского края, в Бессарабию или Каменец-Подольскую губернию, откуда он уже попадал в Королевство Польское. И это всё бесплатно.

Ну что, вам ещё не захотелось отведать того чая давно минувших дней, или уж сразу пожить той давно минувшей жизнью, которая, получается, кому-то мешала. Интересно кому? Кому в исторические советские времена мешали предлагаемые некогда в Одессе 300 сортов чая? Почему их надо было заменить одним — так называемым «Грузинским второго сорта», как писалось на пачке с так называемым «чаем», хотя похож он был почему-то на пыль?

Одесса всегда гордилась своими не уступающими английским традициями чайных церемоний. Но, главное, не упускала случая напомнить о своём чайном величии, которое не заметить было нельзя. Даже визуально. Когда в 1910 году в Одессе открылась Всероссийская (а по сути, международная) выставка, производители чая не поскупились и воздвигли посреди выставки гигантский павильон «Царь-самовар», увенчанный даже чайником для заварки. Да, это был единственный в истории России царь, коронованный заварочным чайником. Видимо, с тех пор и пошла поговорка: «Горяч ты, чайник Мономаха!». Такой павильон явно бросал вызов инженеру Эйфелю, создателю американской статуи Свободы. Только в отличие от американской святыни, на смотровой площадке святыни одесской положено было гонять чаи, и такая свобода, конечно же, одесситами ценилась значительно выше.

Валентин Крапива