Волшебная фраза «Дело было в Одессе» действует сегодня так же безотказно, как и 50 или 100 лет назад. Услышав её, люди в любом уголке мира понимают: сейчас будет ярко, остроумно, немного грустно и непременно смешно. Одесская «хохма» или «манса», случившаяся в реальности, зачастую оказывается гораздо смешнее анекдота. Поэтому к 1 апреля «Одесская жизнь» попросила известных одесситов и друзей города вспомнить одну из своих любимых «чисто одесских» историй.
В начале 90-х мы с папой стояли в очереди за чем-то в старом универмаге на углу Дерибасовской, теперь там заповедник ювелирных магазинов. Очередь длинная, продавщица вялая, как мухи на продукции отечественных колбасных заводов. И вдруг, игнорируя очередь, к прилавку ломится пожамканый такой детина в видавшем виды пиджаке. Он практически отпихивает покупателя, стоящего уже у кассы, а на возмущенные возгласы солидно роняет:
— Мне положено без очереди, я герой соцтруда!
Интеллигентного вида старушка, которая, похоже, еще по деникинцам стреляла за дело революции, возмущенно оглядывает собравшихся:
— Товарищи, ну он же врет! Какой этот босяк герой? Он еле-еле поц!
Наглец оборачивается от прилавка и, грустно глядя ей в глаза, обводит рукой обстановку гастронома:
— Мадам, а вы сейчас видите какую-то принципиальную разницу?
Справжні одеські сусіди — крім того що вони оракули, екстрасенси, цілителі і повелителі резервних ключів від парадного — то енциклопедисти, не Борису Бурді чота. А часом — і театральні критики. Іду собі якось мирно додому і бачу, що сусідоньки зібралися у тісний кружок і обговорюють династію Ступок. Конкретно — Остапа Ступку. Ще конкретніше — відпочиває на ньому талант його геніального покійного батька, чи не відпочиває.
А у внутрішньому дворику живе у нас стара Карлівна — Дуже Одеська Бабушка. Карлівна має на зріст 1,50, замість голосу має в горлянці сирену типу «воздух-воздух» і не має імені, тому що всіх, хто його знав, вона пережила.
— Не ходите, — закричала Карлівна ще метрів за 5, не розчувши добряче, про що мова, — гниды они все, Ступки ваши.
Я не любитель сусідських колективних дворових сабантуїв, але я нюхом почула, що пахне смаленим, і підійшла до гурту.
— А чого ж не ходить, Карловна, хороші ж артісти?
— Не артисты, а аферисты! Замуж мне предлагал, в любві клялся, а не взял!
Когда в Одессе у художника кто-то покупает картину, это не просто приятно, это настоящий праздник, как Новый год, только лучше, потому что деньги есть.
В один чудесный день девушка, которую я учил рисовать, направила ко мне свою маму, чтобы она купила картины. Дама выглядела весьма внушительно. Золотых изделий на ней было так много, что можно было подумать, что она продавец в ювелирной лавке, вышла на обед и решила взять все с собой, чтоб не стырили. Она сразу сказала:
— Я пришла покупать настоящее искусство! Я 15 лет продаю на «7-м км» всякий китайский ширпотреб и так от этого всего устала! Сейчас я построила дом, уже готов ремонт и надо шоб стены не голые были. И когда мы вас по телевизору увидели, шо вы там конкурс молодых художников выиграли, то я сразу поняла, шо это то шо нам надо!
— Конечно, конечно! — оживился я (я сразу оживаю, когда есть вероятность, что мне дадут деньги и, может быть, кусок золота). — Присаживайтесь, а я буду выносить и показывать.
Выношу первую работу — тишина. Выношу вторую — и дама кривится, будто я не картину, а бомжа ей вынес. Выношу третью.
— О, это в коридор подойдет, под коричневые обои! Сколько стоит?
— Эта 1000 стоит.
—А давайте за 900?
—Ну как для вас — отдам за 900.
—Отлично, показывайте дальше, мне еще много надо! О, а эта под камин подойдет, там тоже кирпичики рыженькие, сколько эта?
—Эта тоже 1000, но вам за 900 отдам.
—А давайте за 800, как оптовым клиентам? — хитро смеется.
Так и продолжалось: я носил, а госпожа говорила, берет или нет. С каждым разом она все круче торговалась, ощущались долгие годы на «7-м км». После двухчасового отбора стали считать общую сумму, получилось 7450. Она еще сбила ее до 7000, видя радость в моих глазах, достала пакет и отсчитала семь тысяч гривен. Гривен!!!
Я их зачем-то взял. И стал даже не пересчитывать, а просто перебирать, в надежде увидеть доллары, но их там не было. Мои чувства в этот момент можно выразить лишь в крике, громком крике, полном отчаяния. Но я молчал. Понимал, что объяснять абсолютно бессмысленно. Она тем временем залюбовалась картиной на стене и радостно спросила:
— А эту за 500 дадите?
— Мадам! Заберите свои деньги, они мне не нужны.
— Это еще почему?! — возмутилась она. — Я вас чем-то обидела? Так давайте я вам добавлю ваших 450!
— Нет, не надо, вы меня не обидели, я вдруг просто понял, что не в деньгах счастье! — сказал я и широко улыбнулся, как полный поц.
— Да вы полный поц! — крикнула она, выхватила деньги и пошла к выходу.
— Вы, пожалуйста, не обижайтесь, — крикнул я ей в след. — Просто я думал, что вы рассчитаетесь со мной золотом!
— Что за люди! — говорит мне мама, раздражённо вкручивая окурок в пепельницу. — Бегают все по аптекам как подстреленные, маски ищут…
— Так ведь эпидемия, карантин и всё такое, — отвечаю. — Вируса боятся.
— Не понимаю, чем их не устраивают противогазы? — возмущается мама. — И лицо защищают, и глаза, опять же!
— Ну, видишь ли, мам, — осторожно замечаю я. — Во-первых, далеко не у всех сейчас под рукой есть противогазы…
— Да? — удивляется мама. — Странно. О, кстати! Ты не забыл, что у тебя в кладовке лежат два противогаза? Они почти новые, я смотрела. Ненамного старше тебя, по крайней мере!..
Все еврейские дети особенные. Но Боря был уникальным! Он был абсолютно безмозглым и безруким дураком. Но с феерическими понтами и апломбом. Такое случается даже у евреев.
Родители через обширные связи впихнули его в бригаду шабашников-мастеров, которые делали частные ремонты и зарабатывали нехилые для начала 80-х деньги. В первый же месяц работы дружелюбные мастера побили Борю дважды. Первый раз за побелку потолка кухни и всех вещей бригады свежеприготовленной известью. Второй раз за то, что бригаде пришлось переделывать за свой счет “венецианку” и паркет в гостиной директора продовольственного магазина.
Боря осознал, что он жертва тоталитарного советского режима и у него есть один путь — эмиграция. И Боря стал первым советским евреем, эмигрировавшим в ЮАР. Все счастливы. ЮАР, ибо не знали, кого они пригрели, и Боря, получивший по приезду 35 тысяч долларов США в местной валюте, дом, слугу-дворецкого и служанку-кухарку.
Но счастье было недолгим. На второй день Борю забрали в полицию. Что первое делает советский человек, попав в страну капитализма, да еще имея деньги? Правильно! Идет в магазин и скупается — или просит политического убежища. Боря так и поступил. Он накупил грузовик вещей и продуктов и, раскачиваясь под тяжестью груза, двинулся в направлении дома. Через 100 метров был остановлен двумя полицейскими — за то, что позорит высокое звание белого человека. В полиции нашему дураку объяснили, что у него есть слуга и служанка, а в любом магазине есть служба доставки. Штраф все равно взяли. Но это было только началом великого гембеля правительства апартеида. Деньги быстро закончились, надо выходить на работу. Кем? Маляром? Белый человек — маляр? Или штукатур?! Бред. Невозможно. А что делать? Этот мишигенер не приспособлен к мыслительной, созидательной и любой другой деятельности! Два года они с ним мучились, пока не пристроили учетчиком на алмазодобывающую шахту. Утром Боря по головам считал, сколько черных рабочих зашло в шахту, а вечером — насколько меньше вышло. Так в ЮАР наступил период относительного затишья.
Боря приезжал в Одессу за год до отмены политики апартеида, где и поведал нам эту дивную историю. А я до сих пор нахожусь в твердом убеждении, что конец ЮАР в том виде, в каком он нам помнится, не мог обойтись без участия удивительного безрукого и безмозглого одессита Бори…
Фото: из открытых источников
На спуске Виталия Блажко стартует строительство новой дренажной системы. В связи с этим с 23… Read More
Мы живем во время исторических событий. 10 лет Революции Достоинства, 20 лет Оранжевой революции, годовщины… Read More
К руководству предприятия обратились сотрудники областной станции переливания крови с просьбой сдать кровь для нужд… Read More
В Одесской области два сотрудника районных территориальных центров комплектования и социальной поддержки продавали военнообязанным отсрочки. Read More
В Пивденном простились сразу с двумя погибшими воинами - солдатом Марковским Игорем Григорьевичем и боевым… Read More
С пятницы, 22 ноября, в Одессе возобновлена работа автобусов № 105 и №105-А по постоянному… Read More
