Михаил Кокшенов: «Хорошо замаскировавшийся интеллигент»

Несостоявшийся моряк и геолог

Михаил Кокшенов родился в Москве, но в первые же годы успел попутешествовать — родители несколько лет прожили на Дальнем Востоке, в Приморском крае. Затем семья вернулась в Москву и поселилась в Замоскворечье.

С детства мальчик много читал, занимался спортом, а вот в школе учился из рук вон плохо. Главным увлечением Михаила было кино — получив карманные деньги, он первым делом тратил их на билеты в кинотеатр.

После седьмого класса Миша поступал в морской техникум. Он мечтал получить какую-нибудь героическую профессию, а профессия моряка как раз и была такой. Тем более что моряком был дед Кокшенова, он даже воевал в русско-японскую войну. Однако из-за плохого зрения Михаила в техникум не взяли. Пришлось возвращаться в школу.

После десятого класса его забрали в армию, а вернувшись домой, Михаил поступил в Московский индустриальный техникум на факультет геологоразведки. Получив диплом, Кокшенов устроился инженером-нефтехимиком в объединение «Главнефтерудпром». Но перспектива кабинетной работы его никак не устраивала. И в один прекрасный день, сидя в кинотеатре, он решил, что будет поступать в театральный институт.

На экзамене читал собственные произведения

Первая попытка покорить приемную комиссию Щукинского училища окончилась фиаско. Все, что он приготовил для показа комиссии, подходило человеку с внешностью героя, но никак не Кокшенову. Он говорил об этом эпизоде своей жизни: «Мне быстро дали понять: рожа-то у меня не геройская». Однако это не охладило творческий пыл Кокшенова. На следующий год он снова подал документы в «Щуку», а во время творческого конкурса немного схитрил. Он сам сочинил несколько небольших произведений, которые выдал за сочинения Бунина и Куприна. Исполнил он их блестяще, и его зачислили в состав студентов.

После института его приняли в театр Маяковского. Первой театральной ролью молодого актера была Четвертая ворона в спектакле «Золотой конь». У нее даже слов не было. Но через три года режиссер «продвинул» Кокшенова и поручил ему роль Первой вороны, у которой было семь фраз и даже карканье. Позже актер перешел в театр-студию киноактера и стал параллельно сниматься в кино.

Первые кинороли были совсем маленькими, иногда в титрах даже не указывали его фамилию, зато фильмы становились шедеврами, а партнерами по площадке были настоящие звезды. Одну из первых ролей Кокшенов сыграл в фильме «Девчата». Его героем был молодой лесоруб, который забегал в столовую выпить воды. Режиссера все время что-то не устраивало, пришлось снять девять дублей, а Кокшенову — выпить девять стаканов воды.

В это же время почти весь курс, где учился Михаил Михайлович, снялся в картине «Девять дней одного года», и единственный, кому дали от ворот поворот, оказался Кокшенов. Его даже в массовку отказались брать, потому что, как выразился режиссер, он «не тянет на физика».

Гимнастерку шили на заказ

В 1967 году Владимир Мотыль предложил Кокшенову роль ефрейтора Захара Косых в фильме «Женя, Женечка и «катюша». Режиссеру требовался актер яркой фактуры, который смог бы сыграть наглого парня из села. И Михаил Михайлович с ростом 190 сантиметров и весом под 90 килограммов подходил как нельзя лучше. Режиссер охарактеризовал персонаж Кокшенова так: «Цивилизация прошла мимо». Когда стали подбирать гимнастерку, выяснилось, что Кокшенову малы все костюмы, находившиеся в костюмерном цехе студии. Пришлось шить галифе и гимнастерку специально для него. Это была первая крупная роль актера, но она сыграла с ним злую шутку: с тех пор Кокшенову стали предлагать роли хамов или бандитов. Зато после выхода фильма Мотыль подарил Михаилу Михайловичу книгу с дарственной надписью: «Хорошо замаскировавшемуся интеллигенту».

Актер не только снимался сам, но и выступал в качестве режиссера и сценариста. Например, он придумал для «Ералаша» один из самых известных эпизодов — «Бразильскую систему». Заодно Кокшенов сыграл там и одну из ролей — посетителя парикмахерской. Он рассказывал, что в сцене бритья его мазали не мылом, а заварным кремом, так как долго с мыльной пеной на лице ходить было невозможно. А заварной крем для этого был в самый раз. Правда, потом актер долго благоухал пирожными.

Здоровый образ жизни не спас от инсульта

По признанию самого актера, личная жизнь у него была бурной. Его первая жена была стюардессой. Мирная семейная жизнь супругов продолжалась до тех пор, пока не родилась дочь Алевтина. Кокшенов хотел назвать девочку в честь матери Галиной, но жена не согласилась. А после декретного отпуска она отказалась переезжать к свекрови, чтобы та присматривала за внучкой, и отвезла дочь к своим родителям. Очень скоро после этого супруги расстались.

Почти сразу после развода актер снова женился. Его избранница работала в гостиничном бизнесе, а по совместительству исполняла обязанности директора и ассистента режиссера в картинах, которые снимал Кокшенов. Несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте, у них были очень теплые отношения и вместе они прожили почти 20 лет.

Третью жену Михаил Кокшенов встретил в самолете — они сидели на соседних местах. Будущая супруга актера также занималась бизнесом — она была директором нефтяной компании. Вместе они прожили до самой смерти актера. По словам Михаила Михайловича, разногласия у них возникли только однажды — когда жена захотела покрасить спальню в брусничный цвет.

В конце 2017 года Кокшенов попал в больницу с инсультом, несмотря на то что вел здоровый образ жизни, посещал спортзал и бассейн. Приступ случился на улице и первую помощь актеру оказали прохожие. После этого Кокшенов долго не появлялся на публике, он лечился в реабилитационном центре. А 4 июня стало известно, что актер умер.

Вежливость — против фамильярности

Михаила Кокшенова всегда раздражала фамильярность — когда посреди беседы с кем-то из знакомых его вдруг перебивал или панибратски хлопал по плечу подошедший «поклонник». По молодости актер мог и нагрубить, но с возрастом стал подходить к этому по-иному. Если кто-то фамильярно обращался к нему, Кокшенов подчеркнуто вежливо, как английский лорд, говорил грубияну: «Здравствуйте!». На удивление, одного этого слова и высокомерного вида оказывалось достаточно, чтобы поставить наглеца на место.

Фото: Вести