Исследовательница Антарктики рассказала о войне, женщинах в науке и коллегах из Одессы

В кругах науки ученую знают, как участницу юбилейной 25-й украинской антарктической экспедиции. В течение года женщина и ее товарищи прожили в южной области Земли – Антарктике. Что рассказала нам Анна Соина о своей экспедиции, женщинах в науке и разрушенных войной трудах, читайте ниже.

О жизни, науке и коллегах из Одессы

– Все знают вас как участницу научной экспедиции в Антарктику. Расскажите о своем опыте? Вы первая женщина из Украины, отправившаяся в зимнюю экспедицию?

— Да, я участница 25-й Украинской антарктической экспедиции, мы зимовали в 2020-2021 годах. Были юбилейной командой, которой повезло выпасть на год начала пандемии COVID-19. В Антарктике мы провели год. Я была седьмой украинкой, зимовавшей на станции Академик Вернадский. Я исполняла обязанности озонометриста, работала со спектрофотометром Добсона. Это прибор, позволяющий измерять концентрацию стратосферного озона для дальнейшего изучения изменений и динамики озоновой дыры. Немного занималась геофизикой: обрабатывала данные ионозонда – изучала верхние слои атмосферы.

— А кто-то из Одессы был в «зимней» экспедиции?

3а весь период существования станции из Одессы было много коллег метеорологов и биологов, да и не только. Во время 25-й экспедиции с нами был Вадим Жуковский. Он занимался гидрометеорологией, а до этого был геофизиком в 13-й антарктической экспедиции. Еще у нас был на сезоне биологи Андрей Зотов, Михаил Набокин. Они хорошие специалисты, замечательные товарищи, люди с которыми можно пройти все невзгоды, но это обо всем полярном сообществе. А вот коллега одессит Андрей Зотов о начале войны узнал во время работы на станции. Он сразу вернулся в Аргентину «яхтостопом», оттуда отправился в Украину, чтобы присоединиться к рядам ВСУ, где командует ротой, и защищает страну с начала войны.

– Почему вы решили посвятить жизнь науке? Вы с детства планировали стать ученым?

– В детстве я мечтала стать ветеринаром, позже – защищать природу. Именно поэтому меня и «занесло» в геолого-географический факультет в Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина, на экологию. Мой бакалаврский диплом был посвящен влиянию функционирования антарктических станций на окружающую среду. Именно тогда и началось мое увлечение Антарктикой. В универе я и начала заниматься научной работой, были первые конференции, статьи, тезисы.

О разрушенных войной трудах

– Я знаю, что вы из Харькова, как вы пережили начало войны?

– Как и многим харьковчанам мне очень не хотелось верить, что война начнется. Хотя я давно понимала, что она будет. Очень интенсивной была накачка ненависти в соседней стране.

Однако тревожный рюкзак был начеку. 24 февраля я проснулась от взрывов, оделась в удобную одежду, сделала кофе. Пила ее на балконе, а над головой летели ракеты, раздавались взрывы. Удивительно, но люди не сразу проснулись и сирен не было. Тогда было чувство нереальности, словно я сплю. Я «выключила эмоции» и долго пыталась воспринимать происходящее только разумом, но это не очень получалось, да и сейчас не очень получается.

Затем начался эвакуационный период в селе на даче принимали друзей из Харькова, сажали огород, завели хозяйство. Это, пожалуй, национальный диагноз – как есть дом, то надо сразу огород, садик и минимум, кур. Кстати, мы и в Антарктике часто шутили, что нам нужны поросенок и цыплят. Что поделаешь? Национальная черта! Сейчас я мигрирую и живу в разных местах – так сложились личные обстоятельства.

– Как война повлияла на науку Украины? Вы сейчас занимаетесь опытами?

– Не могу сказать, что сейчас моя работа очень производительна. К сожалению, тому есть много причин: от отсутствия света и интернета до приступов упадка сил, хотя с последними я борюсь, как могу. Но я стараюсь не сдаваться и работать.

Влияние войны на украинскую науку огромное, не могу, конечно, объективно говорить обо всех направлениях, но о нашем институте скажу. Очень многие выехали не только из города, но и из страны, кто-то может работать, кто-то нет. Пострадало одно из наших зданий, в котором находится мой отдел. Очень пострадал уникальный инструмент, самый большой в мире радиотелескоп и глаза вселенной УТР-2. Его освободили в сентябре и оккупанты оставили там просто сплошной ужас. Это варвары, не имеющие отношения к цивилизованным людям.

И я уже не говорю об изменениях в финансировании. Война это катастрофа для науки, но главное, чтобы люди были живы, а остальное, верю, со временем наладится. Кстати, в Киеве российская ракета попала в нескольких метрах от офиса Национального антарктического научного центра и Президиума Академии наук. К счастью, никто не пострадал, однако здание и многие вещи были повреждены. Знаю, что центру также пришлось поставить на паузу некоторые планируемые научные проекты, но очень горжусь тем, что на станции Вернадского Академика мои коллеги продолжают ежедневную работу, делая значительный вклад в мировую науку.

– Можно ли спасти от разрушения все то, над чем люди работали годами?

– По моему мнению, защитить культурное и научное наследие можно только одним способом – не допускать развития таких людоедских и диктаторских режимов. Это одновременно защитит и людей, и страны, и животных с растениями. Но возможно ли это на практике? Пожалуй, не совсем.

Украинские женщины и девушки в науке

– Насколько важна научная жизнь для женщины? Говорят, что мужчины – рациональное существо, а женщины – эмоциональное, иррациональное?

– Женщины-ученые такие же женщины, как и другие. И они такие же специалисты – как мужчины. И дело здесь не в гендере, а в личности. Как среди мужчин могут быть эмоциональные и иррациональные люди, так и среди женщин. В нашем институте есть девушки радиоастрономы, они не только отличные ученые, но и очень красивые женщины, красивые мамы и жены. Я в одной комнате работаю с женщиной, занимающейся исследованием излучения Юпитера. Она просто нереальный специалист в своей тематике, но и мы запросто можем обсудить новые духи. Так что да, считаю, что в науке все равны.

— Что бы вы пожелали будущим девушкам-ученым? Почему нужно не бояться посвящать свою жизнь науке?

– Страна без науки не может быть полноценной страной. Научные достижения и научная работа – это не только престиж в глобальном смысле, но и нововведение в производстве, развитие экономики, укрепление обороноспособности и т.д. Наука может существовать только в тесном сотрудничестве со всем миром.

Поэтому это еще и вовлечение страны в международное сообщество, знак того, что она является частью цивилизованного мира. Причем вместе с прикладной наукой огромное значение имеет и фундаментальное. Именно она является основой всего, что было изобретено человечеством, особенно того, что мы называем новыми технологиями.

Девушкам, которые хотят посвятить себя научной деятельности, я бы пожелала никогда не сдаваться, идти к цели, мечтать, ничего не бояться, а еще оставаться самими собой, потому что украинские женщины отличные.

– Вы сейчас общаетесь со своей экспедицией? Планируете еще отправиться в путешествие?

– Конечно общаемся. Год вместе очень сплачивает людей, тем более у нас была просто замечательная команда. У нас в первый день войны даже была «перекличка» командой – все беспокоились друг о друге. Очень хочется когда-нибудь всех увидеть, обнять. В путешествие в Антарктику пока не планирую, в общем-то сейчас как-то ничего не планируется. Вот когда Украина победит, тогда уже можно будет строить планы на будущее, мечтать и сбывать эти мечты.