Дождется ли Одесса «Поцелуя Иуды»?

В июле этого года исполняется ровно десять лет с того дня, как в Южной Пальмире в 2008 году произошло что-то вроде «похищения века»: из Одесского музея западного и восточного искусства (ОМЗиВИ) была украдена картина Микеланджело Меризи да Караваджо (1571 — 1610) «Поцелуй Иуды».

Помнится, тогда это стало не просто топ-новостью, а настоящей сенсацией. Тогда же многие выражали уверенность, что знаменитое полотно не отыщут никогда! Ну, по аналогии со знаменитой фразой из «Визита к минотавру»: «Страдивари воруют не для того, чтобы попадаться».

И тут — о чудо! — спустя два года, в 2010-м, знаменитое полотно с евангельским сюжетом было найдено! И снова СМИ запестрели сообщениями о том, что картина была обнаружена в Берлине, что были задержаны и грабители — 4 участника международной банды (1 россиянин и 3 украинца), а на территории Украины арестованы еще около 20 возможных соучастников кражи. Полотно было найдено при попытке воров передать покупку подпольному коллекционеру. Преступление же было раскрыто благодаря внедрению подставного покупателя-«миллионера».

Ну прямо готовый сюжет для детектива!..

Сюжет сюжетом, но скоро мы будем «справлять» десятилетний юбилей со дня кражи картины, а самого полотна в Одессе все еще нет. Куда ж «девался» «Поцелуй Иуды»? С этим вопросом мы обратились к научному сотруднику, экс-директору ОМЗиВИ Владимиру Островскому.

Для начала — поправка. Мне не раз попадалась информация, что в 2008 году, когда украдено полотно, Владимир Иванович Островский был директором Музея. Это не так. Он занял эту должность позже.

Теперь — по сути. Как рассказывает, Владимир Островский, после доставки картины Караваджо в Украину, и, уже будучи директором ОМЗиВИ, он «много раз дергал и теребил» сотрудников Научно исследовательского реставрационного центра Украины (г. Киев), где находится картина, этим же вопросом, то есть: когда же полотно вернется в Одессу?

— Сейчас я уже не директор Музея, и меня туда попросту не пускают. Когда же я занимал эту должность, то на свой вопрос слышал один ответ: полотно сейчас не реставрируется, потому что… является вещдоком, и к нему по этой причине нельзя прикасаться. Но ведь это, по сути, вредительство государственного имущества. Если какой-то вандал разрушил памятник, и попался, и идет следствие по этому поводу, то, получается, памятник восстанавливать нельзя, потому что он — вещдок?! Полотно необходимо привести в порядок. Оно вопиет об этом! Получается какая-то нелепая ситуация, порочный круг: картину нашли, доставили на родину, а привести ее в надлежащий вид, получается, нельзя?! И это при том, что вещдоком она является все восемь лет, которые длится это бесконечное судебное разбирательство! Сейчас все подозреваемые находятся на подписке о невыезде, в суд они зачастую не являются, то есть, судебного решения все еще нет, а к картине, которая нуждается в серьезной реставрации, никто не прикасается, потому что она уже как бы и не бесценное полотно, а то самое вещественное доказательство, — выражает возмущение Владимир Островский, вспоминая перипетии первых судебных заседаний, во время которых у него возникло ощущение, что он и сам — чуть ли подозреваемый.

Потом, как рассказывает Владимир Островский, украденное (и найденное) полотно Караваджо вообще «опустили».

— После заключения искусствоведа из Москвы, которая, кстати, вообще картину на тот момент не видела, встал вопрос о том, что полотно вообще не принадлежит кисти Караваджо. Следовательно, мне нужно было подписать «бумагу» о том, что на самом деле картина оценивается в гораздо меньшую сумму. Я отказался подписывать такое, но понимал, что ситуация наступает просто «патовая», — рассказывает Владимир Островский.

Ну и самое главное: если уж говорить о «патовой» ситуации, то весь ужас как раз в том и заключается, что с 2010 года картина Караваджо «Поцелуй Иуды» все еще находится в том самом Научно-исследовательском реставрационном центре Украины в «лежачем состоянии». Ею, по его словам, никто не занимается. Как же, это же вещдок!..

— Я даже направлял в 2012 году запрос в Подольский суд Киева по этому поводу. Мне оттуда прислали ответ, что, мол, никто не выдавал запрета на проведение реставрационных работ. Я с этим ответом — снова в реставрационный центр. Они мне отвечают: было указание «сверху». Впрочем, потом судья уже и официально наложил запрет на реставрацию картины… Ситуация уже не просто раздражает, а, по большому счету, она мучительна: это старый холст конца 16 — начала 17 века. Ткань по причине того, что она не натянута на раму, съеживается, красочный слой облущивается, сам холст дает усадку. Ну а если учесть, что полотно, свернутое в рулон, когда оно было доставлено в Украину, было уже сплющено, то картина уже тогда была повреждена… Мы даже отдали в реставрационный центр кромки полотна. Они остались на раме: воры ведь попросту вырезали полотно. Эти кромки реставраторы должны были соединить с полотном, потом его необходимо было растянуть. Если полотно держать без этой процедуры, оно «садится», как любая ткань. А судебное разбирательство все еще продолжается. Посему, когда же мы сможем, наконец, снова увидеть в залах нашего Музея полотно Караваджо «Поцелуй Иуды», я вам даже примерно сказать не могу, — подводит печальный итог Владимир Островский.

Оксана Чигиринская