Ольга Фреймут коллекционирует фарфор и превыше всего ценит свободу

Настоящая фамилия Ольги Конык. Она родом из Львовской области, а ее родители были спортсменами: отец — футболистом, мать — пловчихой. После школы она окончила Львовский университет, затем училась в частном университете в Варшаве и городском университете в Лондоне. Впрочем, несмотря на такое количество дипломов, испытание на диктора телевидения она провалила: вместо «Сосо Павлиашвили», Фреймут прочла «Коко Павлиашвили». Оговорка была почти по Фрейду, так как своим кумиром и образцом для подражания Ольга всегда считала Коко Шанель. Тем не менее, на телевидение Фреймут все-таки попала, где вела несколько программ и даже озвучила одну из героинь в мультфильме «Смурфики».

Полтора года назад Фреймут родила сына на Валерия, а совсем недавно дочь Евдокию, отцом которых стал ее муж, генеральный продюсер «Нового канала» Владимир Локотко. Кроме того, у нее есть дочь Злата от британского банкира Нила Митчелла.

Мы с мамой самые близкие подружки. Я в детстве очень сильно болела – была на грани жизни и смерти, врачи не давали никакой надежды. Поэтому мама, родившая меня в 18 лет, постоянно со мной носилась: вся в слезах, она не выпускала меня из рук, много со мной разговаривала. Я выстраданный ребенок, поэтому до сих пор мы с ней очень близки.

Нас в семье было трое: у меня есть еще младшие брат и сестра. Мама работала учительницей – вела физкультуру и психологию, поэтому с нами все не успевала. У нее, как и у меня, мания чистоты, которая передалась от бабушки Светланы Рейнгольдовны. Помню, каждое утро я просыпалась от того, что мама мыла пол. Я видела – она не успевает по хозяйству, поэтому взяла на себя обязанности по уборке в доме и воспитанию младшего брата. У меня комплекс отличницы, а брат этим пользовался и любил часто меня раздражать. По дороге в школу я должна была отводить его в садик. Идем мы с ним, я уже опаздываю на уроки, нервничаю, потому что для меня было недопустимым опоздать хотя бы на пять минут, а он вдруг садится посреди дороги и не хочет идти. Я плачу, прошу его встать, а он ни в какую.

Я очень много работала на огороде, сейчас не понимаю зачем. Помню, летом каждые выходные ездила к папиным бабушке и дедушке, которые жили в Подгорцах, где полола огород, жуков на картошке в солнцепек собирала, а спина болит… Ужас какой-то. Мне кажется, такую физически тяжелую работу детям нельзя делать, но родители об этом раньше не задумывались, это было в порядке вещей. Наоборот, они считали, что так развивается сила воли. А с другой стороны, сейчас я могу сказать, что и на огороде работать умею, так что не пропаду.

У меня нет домработницы, я живу в небольшой квартире и сама люблю убирать свой дом: выгонять паука с паутиной, протирать подоконники и вытирать пыль с мебели, наводить порядок в шкафах.

Когда я перекладываю вещи, меня это успокаивает. Конечно, приходит мама, которая помогает мне мыть пол, относит в химчистку шторы или чистит мебель – у нас бывает много гостей, которые всегда что-то запачкают. Но никто никогда из чужих не дотрагивался до моего белья, никто не стирал мою блузку – я не разрешаю посторонним людям так близко входить в мою жизнь.

Не переношу целлофановых пакетов в холодильнике. Даже когда прихожу в магазин, прошу, чтобы продукты заворачивали в бумагу, или беру с собой специальные торбочки. Целлофан меня раздражает. Я знаю, как он загрязняет окружающую среду, и где-то в подсознании задыхаюсь, когда вижу эти кульки.

У меня есть коллекция фарфора. Собираю ее уже около четырех лет: начала, когда стала много путешествовать за границей, бывать в каких-то необыкновенных местах, гостиницах. Вот пью я утром чай в отеле и не могу выпустить из рук фарфоровую чашку – такая она красивая! Плачу деньги, когда хочу забрать ее себе. Из «Ритца» тайком взяла чашку – не хотели продавать ее ни в какую, но я им чаевые хорошие оставила. У меня, наверное, какая-то болезнь: как увижу красивый фарфор – просто кружится голова.

Великобритания для меня – эталонная страна. Мои самые спонтанные поездки – в Лондон, я даже паникую, когда виза в Британию заканчивается. В прошлой жизни я точно жила там в викторианскую эпоху: была многодетной графиней, обитала неподалеку от Гайд-парка, любила своего мужа… В Лондоне для меня все родное: дождь, скамейки в скверах, голуби на Трафальгарской площади, которых я кормлю, несмотря на запрет на табличках.

Когда был кризис и все побежали закупать гречку, я оставалась спокойной, потому что знала: у меня есть сбережения, собственный капитал. У каждой женщины он должен быть – где-то в надежном месте, необязательно в швейцарском банке, можно и под липой у бабы в селе хранить. Женщина никогда не должна чувствовать себя бедной и тревожиться о будущем.

…Это очень полезно – быть свободной. Со всеми мужчинами, которых я любила, у нас была договоренность, что я сама зарабатываю свои деньги, и в этой невидимой конкуренции я научилась много зарабатывать. От мужчины, который был со мной, я никогда материально не зависела, сама себе купила две квартиры – в Киеве и Львове. Я благодарна судьбе за это.

Подготовила Ирина Валентинова
Источники: uamodna.com, vogue.ua, viva.ua.

Инна Квасивка