В погоне за сенсацией на «Школьном» аэродроме пресса не стала вникать в конфликт. А высокопоставленные чиновники создали для него почву. Впечатляющие сообщения отдавали жутью: в Одессе захвачен военный аэродром. Как это могло случиться? Ведь важный стратегический объект должны как зеницу ока беречь. Там самолеты СУ-27 с ракетным вооружением. Грозная техника прикрывает с воздуха юг страны. Так почему же не защитили? Может, попросту сдали?
В памяти всплыл Крым, вежливые «зелёные человечки» и полуостров, отчаливший от украинского материка. Неужели и у нас, где в своё время «рашизм» не прошёл, снова раскачивают лодку?
Когда туман стремительных сенсаций рассеялся, оказалось, что «диверсанты» попросту передвинули забор: он разделял военный аэродром и торгово-развлекательный «Сити- Центр». Тот расширял строение за счёт своего просторного двора. Но привлечённой сюда мощной технике понадобилась дополнительная площадь.
В интернет-изданиях коллеги-новостийщики за считанные минуты, отведенные на каждое событие, успевают разве что дать ссылку на источник и подобрать другой заголовок.
Быстрей, быстрей! В погоне за читателем. Популярность и доход — звенья одной цепи.
Разумеется, и аналитические издания есть. Но я не встретил ни одной подробной публикации, которая бы объяснила: во-первых, на какой почве вырос этот конфликт? Во-вторых, сделали ли что-либо, чтобы не повторился? И в-главных, как у арестованных — патрульного и заместителя командира воинской части, который возглавил ее «оборону», — складываются отношения с Законом? Почему в-главных? Потому что ни один хозяйственный спор не стоит человека и его судьбы.
Оказалось, конфликт между торговым центром и воинской частью начал тлеть задолго до скандала на всю страну. Ещё за месяц до резонанса строители установили на аэродромной территории более двух с половиной десятков секций. Между торгово-развлекательным комплексом (ТРК) и воинской частью были два забора. И при расширении ТРК понадобилась как раз пустовавшая между ними земля — до двадцати соток.
— Ну, как этих строителей было силой выкидывать? — недоуменно развел руками заместитель командира части подполковник Сергей Григоращенко, когда мы встретились с ним. — Ведь у подрядчика «Югтранс-терминала» были исправные документы. Как получили — не знаю. Но факт — были.
Тогда же, на месте, и договорились: строители свои работы прекратят — до урегулирования спора с квартирно-эксплуатационным управлением в Одессе (оно занимается расквартированием военных) и воинской частью А3571. Той самой, что расположилась на «Школьном».
Возведя злополучный забор для ТРК, строители указали лётчикам дорогу в суд — сами убрать те уже не вправе. И потому военные с нетерпением ждали, когда в почтовой их корреспонденции появится ответ на запрос о документах. Не дождались.
Однако им ответили. Не по почте. Воскресным утром 29 октября. В 8 часов 40 минут дежурный по группе сохранения авиационной техники старший солдат В.Аведенко заметил, что на аэродромной территории, напротив ТРЦ, неизвестные устанавливают металлический забор. Патрульный доложил об этом дежурному по части. Тот — подполковнику С.Григоращенко, который со следующего дня, с понедельника, должен был временно возглавить воинскую часть вместо убывшего и. о. командира М.Третьяка.
По приказу подполковника на место событий прибыло подкрепление: семь бойцов с автоматами. Задача — не дать поставить забор любым способом — кроме применения оружия.
— Разве нужно было стрелять? Уже месяц шел хозяйственный спор. И я помнил, что несколько лет назад произошло в Княжичах Киевской области, где полицейские убивали друг друга, — рассказывал мне потом Сергей Леонидович. — И если б мы открыли огонь, то полиция (не менее десяти бойцов) наверняка ответила бы. Она тоже была с оружием. Сколько бы было мёртвых, сколько раненых! В их числе могли оказаться и женщины, дети — ведь рядом торговый центр.
Кроме нашумевшего княжицкого конфликта, печальную известность получила и мариупольская трагедия. Там в 2014 году боец Госпогранслужбы Сергей Колмогоров с товарищами открыл огонь по подозрительной машине, что ехала по охраняемой дороге. Пытались остановить, но «легковушка» продолжала движение. Что делать? Положено стрелять. Пуля случайно попала в спутницу водителя. Ранение оказалось смертельным. И бойца приговорили к 13 годам лишения свободы. Только после трёх лет «боёв» общественников за Сергея Колмогорова Высший специализированный суд Украины направил его дело на новое расследование, и он вышел на свободу.
А в Одессе тем воскресным октябрьским утром, когда подполковник Григоращенко, примчавшись к «Сити-Центру», потребовал прекратить установку забора, ему вновь предъявили разрешительные документы. И продолжали работать. Порядок, как его понимают, кроме полицейских, поддерживали крепкие парни в балаклавах — весомый аргумент бизнеса.
Металлическая ограда выросла за три часа. При этом никакого военного имущества, за исключением прежнего забора, там не было. Хотя если верить иным СМИ, шёл грабеж среди бела дня.
Через несколько дней, вечером, в штаб воинской части А3571 пришли шестеро из военной прокуратуры. Они уведомили Сергея Григоращенко о подозрении. Тот понял: задерживают. Прозвучал номер статьи Уголовного кодекса и что она означает — бездействие военной власти.
Сергей не понимал: за что с ним так. Он же всё делал правильно. И после установки забора, как мог помогал следствию разобраться. Ну, стал собираться. Потянулся к мобильному посмотреть время. Расценили как попытку сопротивления. Одели наручники.
А Сергею Григоращенко стало плохо: у него, гипертоника, резко подскочило давление. Попросил пригласить врача.
— Приму таблетки, — сказал он, — продолжим.
Отказали. Когда его вывели во двор, подкосились ноги. Всё тело от макушки до пяток дрожало. Думал, Богу душу отдаст. Только тогда и вызвали «Скорую».
К счастью, успела. Отвезла в госпиталь. Там подполковника, что называется, откачали.
В то злополучное октябрьское воскресенье в одесском аэропорту, расположенном за четыре с лишним километра от конфликтного края «Школьного», на два часа «закрыли небо» из-за террористической угрозы. В военной прокуратуре подсчитали ущерб — 380 тысяч гривен.
— Вместе со стоимостью увезенных строителями заборных плит подполковнику Григоращенко назвали эту сумму: мол, из-за его бездействия (!) ущерб и возник, — поясняет адвокат Андрей Война. — Понятно, ущерб этот повлияет на тяжесть обвинения. Но мой подзащитный отправил донесение начальству. В этом документе о террористической угрозе — ни слова. Иными словами, нет причинной связи между так называемым бездействием и ущербом.
Почему в высоких кабинетах, «не заметили» хозяйственной основы ЧП? Почему спорный забор стал угрозой мирному небу? Не хочу думать, что специально обстановку накаляли. Но как бы там ни было, «серьёзную угрозу» увидели одни, а отвечают — другие.
У больших звёзд — своё движение мысли. Вот и главный военный прокурор Украины генерал-лейтенант Анатолий Матиос в связи с ЧП на «Школьном» заявил (цитирую по «Фактам»): «по результатам уголовного производства были задержаны солдат-контрактник и временно исполняющий обязанности командира части подполковник Вооруженных Сил, «который не предпринял меры, связанные с применением физической силы, огнестрельного и холодного оружия, как это предусмотрено уставом караульной и постовой службы, что привело к захвату части земельного участка воинской части и нарушению территории военного объекта».
Очень хочется, чтобы кто-то из подчиненных, набравшись смелости, главному военному прокурору всё же объяснил: нет на «Школьном», с огромным его периметром, возможности ещё и у дальнего забора караульную службу нести.
А тем утром контрактник патрулировал. И устав караульной и постовой службы здесь ни при чём.
Не успел я об этом подумать, как генерал–лейтенант стал генерал-полковником. Хотя и двух лет не прошло, как прежнее звание получил. За какие заслуги новое повышение?
— Анатолий Матиос рассчитывал возглавить формирующееся Государственное бюро расследований, которое будет смело конкурировать с другими силовыми ведомствами, — объяснил известный политолог Виктор Небоженко. — Однако Петр Порошенко «поставил» туда другого прокурора.
Похоже, Президент и не собирался делать Матиоса начальником ГБР, ибо это была бы прямая конкуренция начальнику ГПУ Юрию Луценко. Так вместо перспективной должности руководителя ГБР Анатолий Матиос получил «сладкую пилюлю» — очередное звание генерал-полковника.
… Ничего не могу с собой поделать — сверлит и сверлит меня мысль. В первом «заборном» случае военная юстициия промолчала, во втором, точно таком же, — решила найти виновных. Не потому ли, что последний этот случай получил скандальную огласку?
И ещё. Почему лишь скандал на всю страну помог «прозреть» Киевскому отделу полиции в Одессе? Если опять-таки в первоначальном заборном наступлении нарушений со стороны строителей не усмотрели, то во втором всё же увидели признаки того, что это не в ладу с Уголовным кодексом. И внесли сведения в Единый реестр досудебных расследований. Неужели в полиции вспоминают о Законе в зависимости от известности случая? А так, даже на месте события, полицейские могут спокойно наблюдать за тем, что творится?
Летчики считают эту землю своей. Ведь ещё в 1948 году её отвёл им одесский горсовет. Она по сей день числится у военных за квартирно-эксплуатационном отделом, что входит в управление, занятое расквартированием. Кроме того, у воинской части А3571 есть кадастровый план, разработанный в 2007 году государственным предприятием «Одесский научно-исследовательский и проектный институт землеустройства». Чего нет, так это государственного акта на право постоянного пользования земельным участком.
Ситуация типична. Три четверти земель Министерства обороны не оформлены документально.
— Для получения документов на землю, — пояснил внештатный советник президента Украины, помощник министра обороны Юрий Бирюков, — армия должна заплатить сотни тысяч гривен за участок, пройти бюрократический путь длиной во много месяцев. При условии, что никто из местных властей не будет против! Да, та самая наша армия, герои, должны упрашивать дать документы на их территорию!
Кто знает, что один одессит поставил армии ультиматум — отдавайте мне 14 гектаров земли, вон там, да-да, там. И тогда сессия примет решение. А иначе… Ну… Демократия: «за — против — воздержались, решение не принято»,
К слову сказать, мэрия не так давно «откусила» под жилой микрорайон часть «Школьного» аэродрома со взлетной его полосой. Что не исключает нового ЧП.
Сейчас Сергей Григоращенко находится под домашним арестом, хотя, когда избирали меру пресечения, прокуратура настаивала на взятии под стражу. На днях следственный судья изменил круглосуточный арест на ночной. Это значит, что подполковник сможет ездить на службу (правда, не в свою часть, в другую, куда направит начальство) и получать жалованье. Для его семьи это крайне важно. Жена не работает. У них трое детей. Старший учится в институте, младшие двойняшки — в школе.
Как пояснил заместитель военного прокурора Одесского гарнизона Максим Брылев, расследование уголовного дела сейчас на пике. Несмотря на допросы большого числа свидетелей, он полагает, что в отведённый Законом двухмесячный срок следствие уложится. И уже в конце сделает свои выводы.
А начальник юридической службы воздушного командования «Юг» Вадим Пурдик сообщил, что в Хозяйственном суде рассмотрят иск военных к строителям. К Фемиде обратились с просьбой вернуть достроительное положение забора и наложить на стройку арест, чтобы там никакого движения не было. Очередное заседание по этому делу судья С.Гут назначила на 28 декабря.
Юрий Шевчук.
Автор:
В пятницу, 22 ноября 2024 года, в связи с плановыми работами на городских электросетях некоторые… Read More
1003-й день Украина противостоит полномасшатабной агрессии российской федерации. На утро, 22 ноября, ситуация на фронте… Read More
В Одессе 49-летняя водитель автомобиля «Ssang Yong» наехала на женщину, которая переходила проезжую часть и… Read More
Доброе утро, друзья! Начните свой день с улыбки — мы подготовили для вас свежую порцию… Read More
Привоз в последнюю декаду ноября: легкий дождик, тяжеловатый ветерок… Покупателей (или так показалось) меньше, чем… Read More
Что празднуют в Украине и мире 22 ноября. Исторические события, памятные даты, рождение известных людей… Read More
