Маршал Ворошилов не любил Одессу и дважды женился на одесситках

Историки считают Климента Ефремовича Ворошилова самым бездарным советским маршалом. Занимая ответственные посты в армии, он провалил все порученные боевые операции. Но в итоге безликий соратник Сталина благополучно пережил и эпоху репрессий, и период свержения ближайшего окружения вождя после 1953 года.Его именем называли города и заводы, корабли и танки. С его подачи в стране развернулось массовое движение под лозунгом: «Стреляй по-ворошиловски». Но что мы знаем о его личной жизни? Ворошилов любил двух женщин, одна из них стала его женой. Они были разные, но объединяло их то, что обе были одесситками.

Романтическая любовь завершилась побегом из ссылки

В ночь на 31 июля 1907 года Клим Ворошилов был арестован. Следствие шло два месяца. И хотя на всех допросах Клим отпирался буквально от всего, но сам факт участия в антиправительственной организации социал-демократов уже тянул на статью. В итоге постановили: «Выслать Ворошилова в Архангельскую губернию под гласный надзор полиции на три года, считая срок с 1 октября 1907 года».

Но в небольшом городке Пинеге Ворошилов задержался ненадолго – уже 22 декабря он сбежал оттуда с молодой одесской революционеркой Марией Найдой. Интересно, что Мария прибыла на место ссылки не одна, а с женихом — бывшим учителем Павлом Лагутиным. Впрочем, едва она увидела Ворошилова, как забыла об учителе. Еще бы! Мускулистый пролетарий был настоящим олицетворением революционной удали.

«…Поймать нас полиции не удалось, — писал Ворошилов. — В этом была большая заслуга товарищей, которые принимали участие в организации побега, встречали и провожали в разных местах, снабжали паспортами, давали приют».

По фальшивым документам влюбленные добрались до Петербурга, а оттуда направились на юг – в Баку. Именно там Ворошилов познакомился с 29-летним Кобой Джугашвили, будущим Сталиным, участником самых дерзких «эксов» — так на революционном сленге назывались грабежи для пополнения партийной кассы.

Неизвестно, в скольких «экспроприациях» участвовал Ворошилов, но вскоре ему пришлось снова бежать, и едва он появился в Петербурге, как тут же был препровожден в знаменитую тюрьму «Кресты». Новый срок — два года за побег из ссылки – отбывать определили в Архангельской тюрьме, славившейся в то время как место, где «ломались» даже самые стойкие.

Следы эсерки Марии Найды растворились в вихре революции. В дальнейшем Ворошилов не вспоминал о своей первой любви. Тем более, что вскоре женился на другой одесситке, с которой прожил долгую и счастливую, по его словам, жизнь.

И снова ссылка, и снова любовь, и снова одесситка

В Архангельской губернии, в селе Холмогоры, его поджидало нежданное-негаданное счастье — встреча с будущей женой Голдой. Позже в мемуарах Ворошилов назовет время, проведенное в ссылке, самым счастливым в жизни.

Избранница Ворошилова, Голда Горбман, была ему под стать — такая же ярая и неутомимая революционерка. Документы свидетельствуют, что родилась она в селе Мардаровка в 160 километрах от Одессы, за чертой оседлости. (Сложно сегодня объяснить, почему Голда в автобиографии указала местом рождения Одессу). Мало-мальски освоив грамоту, уехала в город. Чувствуя недостаток образования, стала ходить в школу для взрослых – там преподавала Серафима Гопнер, пламенная революционерка. Так девушка из Мардаровки втянулась в революционное движение, стала эсеркой, за что ее и сослали в 1906 году в Архангельскую губернию.

Многие революционные романы начинались в ссылках. Исключением не стала и Голда. У нее завязался роман с Авелем Енукидзе, будущим секретарем ЦИКа. Страстный грузин покорил девушку, она забеременела. Находясь под следствием, не хотела рожать в тюремной камере, к тому же Енукидзе жениться не собирался, и Горбман сделала аборт, что привело к осложнениям: Голда осталась бесплодной.

Вскоре черноглазую эсерку стали замечать в обществе ссыльного большевика Клима Ворошилова. Они долго встречались. Голда во время первых свиданий честно рассказала об отношениях с Енукидзе, и о том, что никогда не сможет иметь детей. Но Клим твердо был уверен, что любит эту женщину и хочет связать с ней свою судьбу. Когда они решили пожениться, то столкнулись со сложностями. По законам того времени жена могла жить со ссыльным мужем лишь при условии, если они обвенчаются в православной церкви. Преградой браку стало иудейское вероисповедание девушки.

Об элегантности и классиках марксизма-ленинизма

Ради Ворошилова она решилась принять православие. Когда срок ее ссылки истек, отправилась в Луганск, где окрестилась в храме и приняла новое имя — Екатерина. Родители Горбман вычеркнули дочь из своей жизни после ее отречения от веры. Приняв проклятие как данность, она вернулась к любимому в Холмогоры, где они уже вместе доотбыли срок его ссылки в новом для обоих статусе мужа и жены.

Под влиянием Голды из «экспроприатора» с большой дороги Ворошилов превратился в политика и деятеля рабочего движения. В 1925 году эмигрантская газета «Новое русское слово» писала: «Екатерина Ворошилова — элегантная, исключительно красивая женщина, побудила супруга к изучению сочинений Маркса и Энгельса. Теперь Ворошилов считается одним из лучших знатоков обоих социалистических классиков. Он достигал большого влияния на собраниях тем, что воспроизводил благодаря своей исключительной памяти длинные цитаты из Маркса и Энгельса без единой ошибки. Вне сомнения, именно эти усилия жены способствовали его назначению наркомом по военным делам».

Ворошиловы жили в любви. Одно не давало покоя — отсутствие детского смеха в доме. И пара усыновила трехлетнего Петю, чьи родители погибли в Гражданской войне. Затем взяли на воспитание еще двоих — племянницу Екатерины Гертруду и племянника самого Ворошилова Колю. Спустя некоторое время семья пополнилась осиротевшими детьми погибшего наркома Михаила Фрунзе — Тимуром и Таней. Климент Ефремович обожал приемных детей. Впоследствии все сыновья пошли по его стопам — стали военными.

«Железный занавес» семьи Ворошиловых

О личной жизни маршала Ворошилова в советское время практически ничего не было известно. Немалая роль в сооружении «железного занавеса» принадлежала его жене. Среди всех «партийных жен» она была самой незаметной особой. Пока другие генеральши и маршальши устраивали светские приемы, жена красного маршала работала скромным редактором отдела газеты «Беднота». После Великой Отечественной войны Екатерина Ворошилова перешла на пост заместителя директора Музея Ленина, где и проработала до самой смерти. В партийных кругах у нее было прозвище «Парт-тетя». Ортодоксальная марксистка, она могла разговаривать только на тему победы мировой революции и без труда приводила цитаты из Маркса по любому поводу.

Национальный вопрос в семье Ворошиловых никогда не обсуждался. Казалось, Екатерина забыла, что она еврейка. Правда, в те годы многие евреи, в силу ряда обстоятельств, обрусели. Но после событий в Бабьем Яру с Ворошиловой будто что-то случилось. В той страшной яме погибла ее родная сестра с дочерью. Екатерина как будто глаза открыла. Стала человечнее. Когда возникло государство Израиль, коммунистка-интернационалистка, проклятая в синагоге за измену своей религии, произнесла фразу: «Вот теперь и у нас тоже есть родина». В 1959-м она умерла. Онкология. Климент Ворошилов пережил ее на десять лет.

Клим и Екатерина Ворошиловы не любили Одессу. Причина неприязни к городу историкам неизвестна. Она после отъезда больше не бывала здесь, а Маршал Советского Союза Климент Ворошилов остался в памяти народа Одессы как человек, приказавший уничтожить Спасо-Преображенский кафедральный собор, восстановленный спустя 60 лет.

Вячеслав Воронков