Великолепный юный город
Всех влюблённых в Одессу и не перечислишь. Зато какие имена! Скажем, Пушкин. Не случайно в свой роман, между прочим, любовный да ещё в стихах, он вставил целую восторженную главу о предмете своей любви, об Одессе, доверив заветные слова главному герою, путешествующему Евгению Онегину. Цитировать те строки не имеет смысла: одесситы знают их наизусть, а кто не знает, тот не одессит. Сочувствуем.
Лучше огласим письмо, полученное в 1823 году из Одессы Петром Вяземским. Писано, между прочим, рукой Пушкина: «Ты спрашиваешь: что Одесса? Одесса — чудо! Я живу в стране, в которой долго бродил Назон. Ему не должно было так скучать тут, как говорит предание. Все хорошенькие женщины здесь имеют мужей, а кроме их — ещё кого-нибудь, чтобы не скучать». Кто знает, не это ли подогревало любовь поэта к Одессе…
А какое тонкое и анатомически изящное наблюдение оставил нам до сих пор кое-кем цитируемый Карл Маркс: «Без Петербурга и Одессы Россия превратилась бы в великана с отрубленными руками». Сказал, как отрубил.
А вот Марк Твен, посетив в 1867 году Одессу, расчувствовался: «Я почувствовал себя здесь как дома. По виду Одесса точь-в-точь американский город: красивые широкие улицы, просторные опрятные дома, торопливые пешеходы, и всё вокруг новое, с иголочки, и строятся, строятся. Словно привет с милой сердцу родины».
А как жаль, что выпускник Новороссийского университета Аминад Петрович Шполянский, который скрылся под роскошным испанским псевдонимом «Дон Аминадо», после революции вынужден был эмигрировать в Париж, где русскую культуру представляли не Демьяны Бедные и Артёмы Голодные, а Куприн, Бунин, Мережковский, Рахманинов. Вот как по памяти Дон Аминадо писал портрет Одессы: «Годы шли, а вокруг, на берегу самого синего моря, шумел, гудел, жил своей жизнью великолепный юный город, как камергерской лентой опоясанный чинным Николаевским бульваром, Александровским парком… С высоты чугунного пьедестала неуклонно глядела вдаль бронзовая Екатерина II, а к царским ногам её верноподданные сбегались переулки — Воронцовский, Румянцевский, Чернышевский, Потёмкинский и прямые, ровные, главные улицы,.. носившие роскошные имена дюка де Ришелье, Де-Рибаса и Ланжерона». Такое не написать, украдкой не смахнув предательскую слезу.
Чтобы не приписывать себе того, что одесситам приписывают другие, процитируем других: «Одесса решительно третья столица России, очаровательный город» (Из письма В.Г. Белинского — А.И. Герцену). Самое смешное, Одесса никогда не напрашивалась на комплименты, ну, разве что на сравнения.
Как тут не вспомнить Юрия Олешу: «Одесса была городом очень богатых людей. Эти богачи, видевшие мир, строили Одессу в духе городов Запада. Существует мнение, что Одесса похожа на Париж. Другие говорят, что на Вену. Третьи находят сходство с Марселем…».
Можно задрать нос, но тут, к голосу Олеши, то ли чтобы усилить, то ли чтобы, как в хоре, вторым голосом оттенить его, присоединяется Леонид Утёсов: «Если вы одесситу скажете: «Одесса — это маленький Париж», — он смерит вас взглядом с головы до ног и скажет: «Одесса — маленький Париж?.. Париж должен у Одессы ботинки чистить. Одесса — это О-дес-са!». Вряд ли Париж обидится на такие слова — глупо обижаться, если говорят правду. И если уж правду-матку резать до конца, ещё разок сошлёмся на авторитет Утёсова, он, отлитый в бронзе, сидящий в Городском саду, имеет на то особое право. Так вот:
Только умоляем, не считайте гипертрофированный патриотизм одесситов патологией или демагогией. Нет, это их идеология: быть одесситом — значит жить, захлёбываясь восторгом, как жил популярный некогда в Одессе фельетонист газеты «Одесская почта», облюбовавший себе псевдоним Трецек. Вот как он понимал восторг по-одесски: «Дайте мне перо Гоголя! Дайте мне кисть Рафаэля! Дайте мне талант Рубинштейна! Я хочу описать, нарисовать, воспеть Шалашный переулок». Гремите фанфары!
А теперь два слова о главном. А главным в Одессе всегда было всё же слово. «У нас в Одессе чуть-чуть свой язык, он немножко отличается от русского в смешную сторону», — так говорит Михаил Жванецкий. А одесские КВНщики, знаменитые «Джентльмены», пошли ещё дальше:
— Мы предлагаем ввести одесского национального алфавита.
— Зачем нам свой алфавит?
— А затем, что своего государственного языка у нас уже есть.
«Мы не знаем, как был создан одесский язык, но в нём вы найдёте по кусочку любого языка. Это даже не язык, это винегрет из языка», — это Влас Дорошевич (1895 году).
«Одесситка говорит: «тудою», «сюдою». Она говорит: «с тебя люди смеются» или «я за тобою скучилась», — это Александр Куприн (1927 году).
«Пересыпские говорят с прибаутками, усвоили общеодесские обороты речи. Вместо «куда» говорят «где», например, не «куда вы идёте?», а «где вы идёте?», — это Леонид Утёсов (1965 году).
«Она думает, что у неё ФИгура, а у неё ФЕгура. Если она не прекратит завтракать на ночь, посмотрим, что у неё будет через год — ФЕ или ФИ?», — это одесский троллейбус (2011 году).
О, великий, могучий, одесский язык! Блистательный русский языковед В. Даль, который смотрел не только в даль, но и в глубь, резонно отметил, что одесситы не умеют говорить по-русски. Хотя, с другой стороны, также верно, что и русские не умеют говорить по-одесски. Так что пока счёт 1:1.
О, город, в котором хочется воспевать всё, даже пыль. Кстати, именно это и сделал Валентин Пикуль в романе «Ступай и греши»: «Прежняя одесская пыль была не такою, как ныне, — она была благоуханной, как пыльца цветов. Море, степи, акации были причиной её аромата».
Какой ещё город имеет свой аромат?! Может быть, поэтому многие справедливо считают, что у Одессы было, есть и будет своё лицо. А как это проверить, учил ещё Утёсов: «Вы приехали в город впервые, а вам кажется, что вы здесь уже бывали, — значит, у города нет своего лица, он похож на многие другие. Я мог бы вам назвать такие города, но не стоит — их жители обидятся. Они любят свой город независимо от его облика. Разве можно не любить мать за то, что она не красавица? Мать любят за то, что она мать. Город — за то, что в нём прошла прекрасная пора детства и юности. Если бы Одесса была не самым лучшим городом в мире, разве я не любил бы её? Может быть, немножко меньше, но любил. А так как она всё-таки самый лучший город, то сами понимаете…»
Поэтому позвольте закончить деликатное чтение чужих «валентинок» ещё одной, извлечённой из книги трёх соавторов В. Крапивы, О. Кудрина и В. Люмкиса «Одесский Сатирикон». В блистательном списке вышеприведенных панегириков она не будет точкой, но может стать скромным многоточием: «С самого начала Одесса сама создавала свою историю, а попутно и свои мифы, свой дух, свой стиль, свою атмосферу, свой язык и акцент, вернее, язык, состоящий из этого акцента, но главное, — облик Одессита. Именно этим на протяжении вот уже более двухсот лет регулярно занимается всё взрослое население Одессы и, похоже, с того живёт».
Валентин КРАПИВА.
По информации Гидрометцентра Черного и Азовского морей, завтра, в четверг, 19 сентября 2024 года, в… Читать далее
Кандидат геологических наук Сергей Кадурин не исключает, что в Украине может произойти сильное землетрясение, которое… Читать далее
В Одессе школьники, чьи родители погибли, защищая Украину от российских оккупантов, будут ежегодно получать от… Читать далее
Захлестнувшая Одессу волна дерусификавции добралась и до знаменитого Книжного рынка (он же – Книжка). И… Читать далее
Одесский городской совет в ходе сессии, состоявшейся сегодня, 18 сентября 2024 года, выделил более 300… Читать далее
Сегодня, 18 сентября 2024 года, на очередной сессии Одесского горсовета приняли решение касательно ремонта злосчастного… Читать далее
Просмотреть комментарии
отличная статья!! таких бы поболе