Танцу все возрасты покорны, считает хореограф Бенно Воорхам.
Доказала эту формулу и его танцевально-театральная постановка «Короли, королевы
и другие боссы», показанная недавно в Одесском Еврейском культурном центре Beit
Grand. После спектакля господин Воорхам рассказал корреспонденту «ОЖ» о международном танцевально-театральном проекте, о танце в жизни, а также жизни в танце.
За музыку для украинцев платит Шведский институт
— Показанный в Одессе спектакль увидят жители и других
украинских городов. Также мы сыграем его в рамках небольших театральных
фестивалей, которые вскоре пройдут в Беларуси, Украине и Молдове. Организовать
их помогли театральные продюсеры из этих трех стран. То есть постановка
«Короли, королевы и другие боссы» была рассчитана на украинских, молдавских и белорусских зрителей изначально…
— Тем не менее за музыку платит Шведский институт и Европейский культурный фонд. Какой смысл или, скорее, интерес западным странам
вкладывать деньги в чужие культурные проекты?
— Шведский институт работает под руководством правительства,
следует плану развития культуры, разработанному шведским правительством.
Культурная политика Швеции такова: не только поддерживать искусство, но и развивать его, искать новые таланты. Этот процесс красиво назван —
«Демократическое развитие»… Также Швеция заинтересована в поддержке разных
проектов в культурных регионах, которые находятся «по ту сторону» Евросоюза.
Украинцы — танцоры узкой специализации?
— В Украине прижился телепроект «Танцуют все». Его
победитель получает звание «Лучшего танцора страны». Среди жюри конкурса —
британский хореограф Франциско Гомес. Так вот он уверен: украинские танцоры, в отличие от западных, — узкой специализации, профессионалы в одном из танцевальных стилей. Что скажете на этот счет вы?
— Это телешоу мне хорошо известно. Один из артистов,
задействованных в постановке «Короли, королевы и другие боссы» — Данила Белкин,
там участвовал. И у него были шансы на победу. К сожалению, ему пришлось
выбирать: или второй тур и возможность стать «Лучшим танцором Украины», или участие в спектакле. Он выбрал последнее… А с оценкой, данной Франциско Гомесом
украинским танцорам, я не согласен.
— И все же спорить с тем, что в Украине меньше танцевальных
студий, чем на Западе, вы наверняка не станете.
— Конечно. Ведь это причина, по которой украинским артистам
сложнее развиваться. Тем не менее, сказать, что они вовсе лишены такой
возможности, нельзя. Проблема в том, что украинские танцевальные школы
практически лишены государственной поддержки. Хотя я могу пожаловаться на финансирование и шведских арт-студий. Вот только сделаю я это дома. Здесь мои жалобы
будут выглядеть неправдоподобно и нескромно.
Учиться танцевать никогда не поздно!
— Бытует мнение: профессиональными танцорами становятся те,
кто начал брать уроки танцев еще в детстве. Так ли это?
— Все зависит от того, какое танцевальное направление вас
интересует. Конечно, если вы хотите заниматься «классическим балетом», то начинать надо рано. Например, я танцую с 25 лет. В юношестве свою любовь к танцам и театру я относил к разряду увлечений, а не дел, которыми буду
заниматься в будущем. Поэтому, окончив старшую школу, я поступил в университет,
далекий от искусства. Правда, вскоре решил попробовать себя в студенческой
театральной группе. И это настолько меня увлекло, что я задумался: есть ли
место в театре и для меня? Какое оно? Зрительское или режиссерское? Так я начал
серьезно заниматься современными танцами — «контемпорари дэнс» («contemporary
dance». — Ред.).
— «Контемпорари дэнс» — это единство идеи и движения, то есть танец обязательно о чем-то рассказывает?
— Не совсем так… Истоки «контемпорари дэнс» можно искать в выступлениях Айседоры Дункан и некоторых ее современников. Это были люди,
которые не хотели исполнять «традиционные» танцы, следовать установленным
танцевальным канонам. Поэтому они разработали новые идеи и формы танца. Вся
история современных танцев зиждется на таких людях, не боящихся новшеств.
— Возможны ли танцевальные эксперименты сейчас, в эпоху
постмодернизма, отрицающую возможность изобретения принципиально нового?
— Смотря что вы называете «новым». Ничего плохого в использовании
хороших танцевальных приемов прошлого я не вижу. Задача нынешних хореографов
как раз в этом и заключается — в подаче, переосмыслении этих приемов.
— Кто из хореографов оказал на вас наибольшее влияние?
— Первыми назову, пожалуй, Стива Пакстона и его партнершу
Лизу Нельсон. Она, наверное, ведьма! Глядя на нее, танцующую, кажется, что простому человеку такое не под силу. Как будто двигаться ей помогают неведомые
силы!.. Кроме них, своими «учителями» я бы назвал Тришу Браун и Пину Бауш. Все
они — гении.
Дискоклуб — не место для танцев
— Вы много путешествуете…
— Я путешествую слишком много…
— Тогда вы наверняка знаете, какой город можно назвать
«столицей танцев».
— Чтобы присвоить такое звание, пусть и в шутку, надо серьезно изучить «вопрос»: сопоставить количество школ танцев в разных городах,
узнать, живут ли там призеры танцевальных турниров… Я не могу вот так сразу
решить.
— Ваш коллега из Румынии, хореограф Космин Манолеску,
определил это по количеству дискоклубов. «Танцевальной столицей» он назвал Лондон…
А вы на дискотеки заглядываете?
— Изредка. И дело не в том, что люди там, танцуя, не танцуют. Просто такой вид отдыха мне не по душе.
— Славянки верят: путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Путь к вашему сердцу лежит через танцпол?
— Вы близки к истине: моя жена — танцовщица. И мы
познакомились, будучи танцорами. Впрочем, готовит она тоже отменно.
Елена МИЛОСЕРДНАЯ.
Фото автора.
