Сегодня, 20 мая, исполняется 79 лет поистине народному артисту Одессы, а также России и Украины Роману Карцеву.
Об этом сообщил директор Всемирного клуба одесситов Григорий Барац на странице клуба.
Там же он разместил поздравления от клуба:
«Всемирный клуб одесситов от души поздравляет Романа Андреевича с днем рождения и желает ему — минимум до 120!»,
и от себя лично:
ГАРИК БАРАЦ.
«Дорогой наш Ромочка!
Наше достояние, наш капитал, наш друг!
Твой день рождения — праздник любящих и ценящих тебя одесситов!
Поздравляем тебя и себя с таким замечательным земляком!
Хотим видеть тебя на пляже, на трассе здоровья, на Привозе и, конечно, на Дерибасовской здоровым, красивым, с неизменной Карцевской улыбочкой! Обнимаю!»
К обоим поздравлениям «Одесская жизнь» с удовольствием присоединяется.
Также на странице клуба опубликованы два поздравления-воспоминания от друзей актера.
ВАЛЕРИЙ ХАИТ
Ранняя пташка – это я!..
Много-много лет назад, году эдак в шестьдесят седьмом, бродили мы как-то в эйфории нашего недавнего кавээновского успеха по летним аллеям парка имени Шевченко и встретили маленького, худого, в легкой тенниске человека — Рому Карцева.
— Какая организация гуляет? — спросил он. — А я с утра уже. Ох, с утра хорошо идет! Сперва колом, потом соколом, потом мелкими пташками… Эрли Бёрд, ранняя пташка, — это я…
Оказалось, что он нам с ходу начал читать новый монолог Михаила Жванецкого. Мы жутко хохотали.
С тех пор я смеюсь вот уже пятьдесят лет. И когда Рома сам или с Витей Ильченко исполнял Жванецкого, и когда один — Зощенко, Чехова или Шолом-Алейхема, и когда блестяще импровизировал в компании. И когда, и когда, и когда…
Это же надо, чтобы в одном городе почти одновременно появились три таких уникально талантливых человека, три таких взаимно дополняющих друг друга дарования, как Жванецкий, Карцев и Ильченко.
Но дело в том, что каждый из них и сам по себе тоже уникален.
Будь счастлив, дорогой Рома! Здоровья тебе, а нам — возможности почаще видеться, и видеть, и слышать тебя, и, вытирая слезы, хохотать, хохотать…
ВАДИМ ЖУК
Хочу малого!..
Много лет назад великий шутник Исай Котлер, бывший одно время режиссером в Театре Жванецкого, рассказал мне такую историю.
…Театр был на гастролях в Польше. Театр оказался на пляже. Роскошная полячка украшала пляж. Иван Дыховичный, игравший в те годы с одесситами, сиял и раскладывал перед паненкой свои гусарские принадлежности. Мимо. Солидный и обаятельный Витя Ильченко дельфином молодым всплывал перед нею из балтийских вод. Не пришелся.
Сирена смотрела на них как бы через соседнее чехословацкое стекло. Смотрела на Рому.
«Хочу малого!» — говорила она, произнося, видимо, «эль» как Борисова и Фрейндлих во всех отзвучавших «Варшавских мелодиях» вместе взятых.
Полячки понимают в настоящих мужчинах. Кажется, у одной из них был роман с одним французом. Кажется, это был Наполеон.
Помнится, император был тоже небольшого роста.
Хочу малого!
Хочу уже двадцать пять лет, с тех пор как увидал его впервые на сцене Театра эстрады в спектакле «8 + 8 + 8».
Хочу малого!
На эстраде, на театральной сцене, на малом и большом экране, в живом общении.
Роман Андреевич Кац. Ромочка Карцев. Почему-то фамилию надо прятать. Говорят, даже удивительный Акимов сказал Лёне Шапиро: «У актера не может быть фамилии зубного врача». Леня стал Леонидовым. Теперь, как известно, он там, где гуляют под настоящими фамилиями…
Конечно, они неразделимы — Жванецкий, Ильченко, Карцев.
Такие браки совершаются на небесах. Такие небеса синели над их милой Одессой.
…Мы сидим с Витей и Ромой на разогретой первоапрельской скамеечке перед гостиницей «Лондонская». На бульваре. Справа — Пушкин. Слева, кажется, ракетный академик Глушко. Девочки подходят к мальчикам и берут у них автографы. Я греюсь в лучах их заслуженной славы. Мы постепенно, как и полагается в Одессе, идем прогуливаться. Вот здесь жил один. Здесь — другой. Тут кто-то вылез из окна… Половое созревание, оно же — комсомольская юность. Я вставляю цитаты и литературные замечания. В Театре Жванецкого я считаюсь начитанным.
Боже единственный, как хорошо с ними!
Витя, Витечка, белоголовый журавль, на кого ты нас покинул? Французская таблетка, которую ты дал мне «от живота», до сих пор не проглочена мною. Тогда сам прошел, сейчас не болит.
Болит душа от того, что разрушила костлявая ваше несравненное партнерство…
Вы видели малого в антрактах его спектаклей?
Черное море, с детства вошедшее в его крепкую плоть, солеными пятнами выступает на его рубахе.
Вы, артисты, играющие крылышками ноздрей, боящиеся расплескаться!
Вам нечего расплескивать.
Темперамент или есть, или его нет.
Там, там, в измерениях иных, они сойдутся когда-нибудь, Роман Андреевич и Чарльз Спенсерович.
Они с уважением посмотрят друг на друга и одобрительно похмыкают на присущих им языках…
Оба ну очень маленькие… Но очень большие.
Что еще напишут для Карцева Бабель, Зощенко, Шолом-Алейхем, Ги де Мопассан, Ми-хаил Жванецкий? Живи долго, малой.
Неся свою боль зубному врачу, мы меньше всего интересуемся его фамилией. Мы думаем — какие у него руки.
Ах, какое сердце у Романа Андреевича Каца!
Актер, лицедей, кривляка, гистрион, шаушпиллер.
Кроткий и жесткий Рома. Живи долго, малой.
Хочу малого!
