«Колокол Чернобыля звучит в наших сердцах». Именно так был озаглавлен информационный листок, который мне в двадцатую годовщину трагедии доверили зачитать перед классом. Такие пятиминутки были обычной практикой, как стенгазеты, политинформации и доклады. И все эти обычные и ужасно скучные занятия то и дело посвящались очередной годовщине Чернобыля, вывода войск из Афганистана, Дня Победы, Независимости, защиты детей, космонавтики и так далее.
Мы проводили эти занятия, писали, читали, меняя даты и слова. А потом появилась запись переговоров диспетчера из Припяти, которая вызывала пожарные разряды из окружающих населенных пунктов на тушение энергоблока. И кто-то из моих друзей сказал: скорее всего, никто из тех, кто тогда приехал на вызов, не выжил. Это и стало точкой невозврата — понимание того, что людей, о которых ты только что слышал из динамика, больше нет в живых. И никакая стенгазета с фотографиями и статистикой никогда не сделала бы того же.
Позже я встретила Машу, чей отец был тем самым ликвидатором, о котором говорила диспетчер из Припяти. У нее было удостоверение, целый букет болезней и неискоренимая вера в лучшее. Она дала мне еще более острое ощущение того, что Чернобыль — это не безжизненная сводка цифр или территория, а прежде всего люди, живые и безвременно ушедшие.
Так же было с войной. Я «почувствовала» ее, когда классный руководитель рассказывала об Освенциме. Не о печах или медицинских опытах, а о комнатах, доверху заполненных обувью. Там, среди пыльных мужских ботинок и женских туфель, лежали крохотные розовые босоножки. Для меня они и сейчас являются главным свидетельством зверств германских нацистов.
О настоящем Афгане я узнала из дядиных писем, отправленных моей бабушке в конце 1980-х годов.
— Мама, ты представляешь, мы отдавали детям свой последних хлеб, а они доставали автоматы и расстреливали нашу колонну, — писал он — обычный советский срочник. После этого моя мама уехала вслед за ним, служить в Афганистане.
У всех нас были подобные моменты, и от этого любая трагедия для каждого болит по-своему. Наверное, так и должно быть, чтобы колокола Чернобыля, Освенцима и Афганистана и через сто лет звучали в сердцах наших детей и внуков.
Пишите автору: [email protected]
